— Да, конечно. А что со временем смерти?

— Мне предстоит исключить некоторые факторы, но согласно имеющимся данным смерть наступила в период от десяти до четырнадцати часов назад. Трупное окоченение выражено не полностью, реакция на механическое раздражение двуглавой мышцы плеча отсутствует, реакции на капли для зрачков почти не было.

Лена взглянула на часы.

— Сейчас начало шестого. Значит, смерть наступила между тремя и семью часами утра. Ты не можешь сказать поконкретнее?

— Официально — нет, не могу. Ты же знаешь правила. Кроме того, мне нужно будет перепроверить полученные данные в лаборатории. На берегу ветрено, а значит, тело остынет быстрее, чем если бы оно лежало в помещении…

— А если неофициально? Когда девочка умерла?

— Одиннадцать-двенадцать часов назад. Но как я уже сказала…

— Да-да. Итак, речь о промежутке времени с пяти до шести часов утра. На первое время мне этого хватит. Надеюсь, сегодня мы сможем доставить девочку в Киль. Я бы хотела провести опознание здесь, на Фёре, чтобы избавить родителей от необходимости ехать на материк.

— Ты и сама знаешь, что это не по правилам.

— Под мою ответственность. Я прослежу за тем, чтобы они не подходили к Марии ближе чем на полметра.

Кивнув, Луиза вернулась к телу и продолжила осмотр.

Наконец один из криминалистов махнул, давая понять, что тело можно забирать. Лена подошла к одетым во все черное мужчинам из похоронного бюро, они ждали за лентой.

— Увозите тело. Но, пожалуйста, сначала наденьте это. — Лена протянула мужчинам две пары латексных перчаток. — Я поеду за вами. Не выгружайте тело до моего приезда.

Мужчина постарше кивнул, они с напарником направились к месту происшествия и отработанными движениями поместили девочку в мешок для трупов.

Лена тем временем повернулась к Луизе.

— Спасибо, что согласилась приехать. Пожалуйста, позвони, как только закончишь вскрытие.

— Конечно, — улыбнулась Луиза и, поколебавшись, добавила: — Лена…

— Да?

— Не принимай это дело слишком близко к сердцу. Попытайся сохранить профессиональную беспристрастность.

«Луиза хорошо меня знает», — вздохнула Лена.

Дела, где жертвами преступлений являлись дети, были для Лены настоящим испытанием. Ей нужно сохранить ясную голову и не позволить чувствам взяли верх.

— Не волнуйся, Луиза. Я буду осторожна. К тому же Йохан скоро приедет, — улыбнулась она. — Он приструнит меня, если я слишком увлекусь.

Подруги обнялись на прощание. Свернув на тропинку, ведущую прочь от берега, Лена оглянулась и помахала Луизе рукой.

Из похоронного бюро Лена позвонила офицеру, который ждал у дома Логенеров, и попросила привезти родителей на опознание. Вскоре подъехала патрульная машина. Вернеру Логенеру пришлось поддерживать жену, чтобы та не упала. Супруги вошли в похоронное бюро и молча встали перед младшей дочерью. Через некоторое время Логенер кивнул и повел жену обратно к машине.

Ближе к вечеру Лена отправилась на пирс, где встретила Йохана. Вместе они смотрели, как отчаливает паром, увозивший катафалк. Через полтора часа паром причалит в Дагебюлль, откуда до Киля еще сто сорок километров.

— На этом пока все, — заключила Лена, впервые за день ощутив, что напряжение понемногу отступает. Она откинула голову назад и потянулась. — Тебе нашли жилье? — спросила она Йохана.

— Местные коллеги направили меня в пансионат. Я сразу забил две комнаты — на случай, если ты опоздаешь на последний паром.

— Ты — сама предусмотрительность, — улыбнулась Лена, взглянула на часы и невольно подумала об Эрике. — Сегодня последний паром уходит около девяти. У нас еще несколько часов.

Йохана приставили к Лене во время расследования на Амруме. Несмотря на то, что ему всего двадцать пять лет, они быстро стали сплоченной командой. Время от времени Лене приходилось сдерживать порывистость и импульсивность своего юного напарника, но она не сомневалась, что может рассчитывать на него на все сто процентов.

— Ты сегодня ела? — поинтересовался Йохан.

— Времени не было.

— Тогда предлагаю сделать перерыв на обед. Или ужин. Куда пойдем? Ты наверняка все здесь знаешь.

— Я сто лет не была на Фёре! К тому же в школьные годы у нас не было денег, чтобы ходить по кафе и ресторанам.

Йохан вытащил из сумки планшет и принялся печатать.

— Ресторан «В гостях у кита». Звучит отлично. К тому же там есть летняя веранда. — Он провел пальцем по экрану. — Если еда хотя бы вполовину такая вкусная, какой выглядит на картинке, то мы не прогадаем.

— Ты же в курсе, что мы сюда не отдыхать приехали?

— Конечно, госпожа старший комиссар. — Йохан бросил еще один взгляд на планшет, после чего указал в сторону пешеходной улицы. — Нам туда. Идти метров пятьсот, не больше.

Чрез считаные минуты они стояли перед рестораном — новостройкой с арочным фасадом, которая располагалась посреди главной пешеходной улицы Вик-ауф-Фёра. Все столики на летней веранде оказались заняты, поэтому Лена с Йоханом сели внутри, отыскав уединенный закуток. После того как они сделали заказ, Лена спросила:

— Ты узнал что-нибудь еще об этой церкви?

— Да, почитал тут про них на досуге, — кивнул Йохан. — В общем, начать придется с меннонитов. Это движение существует с шестнадцатого века, возникло в результате Реформации. Не хочу утомлять тебя подробностями — к тому же они нам вряд ли помогут — но если вкратце, то у меннонитов никогда не существовало единой деноминации. Это, так сказать, их отличительная особенность. Основные вопросы решаются на внутреннем уровне. А еще у меннонитов никогда не было центрального руководства, как в католичестве и протестантизме, что также способствовало появлению множества ответвлений. В конце двадцатого века появились так называемые «братские общины», которые отличаются еще большей автономией. Они, так сказать, сами по себе. Община держится на прихожанах, которые встречаются у кого-нибудь дома и устраивают молитвенные собрания… подробностей не знаю, в Интернете об этом ничего нет. Кстати, я уже рассказывал, что некоторые ярые члены братства запрещают своим детям ходить в школу и учат их на дому? И это здесь, в Германии!

— Нет, не упоминал.

— Здесь, на Фёре, тоже пытались провернуть нечто подобное, но власти выступили против. Но так не везде. Я читал, что в некоторых землях за этим следят не так строго. В худшем случае родители отделываются штрафом.

— Давно это было?

— Точно не скажу. Лет пятнадцать назад. Я еще уточню.

Разговор прервал официант, подавший напитки. Йохан заказал себе пиво, Лена — кока-колу.

— Меннониты очень консервативные, — продолжил Йохан, когда официант отошел от их столика. — Мужчина — глава семьи, женщина занимается хозяйством, дети должны во всем слушаться родителей. Мне попался ролик в Интернете, в котором некий меннонит называет шлюхами всех женщин, имевших более одного сексуального партнера.