А к началу Дарданелльской операции дислокация оттоманских войск была следующей: а) 1-я армия в составе 3-го армейского корпуса — Галлиполийский полуостров, 15-го армейского корпуса — азиатский берег Дарданелл, 14-го армейского корпуса — Принцевы острова, 6-го армейского корпуса — Сан-Стефано близ Константинополя; б) 2-я армия — на Северном фронте — находилась в стратегическом резерве (она должна была парировать возможный русский десант). Силы турецких войск в Проливах возросли с двух (в начале войны) до 20 (конец 1915 г.) пехотных дивизий. Численность этих армий достигала 200 тыс. человек.

Турецкая артиллерия в Дарданеллах насчитывала до двух сотен орудий с дальностью стрельбы 7,5–9,6 тыс. м (более половины орудий были калибра 152-мм и выше). В Килид-Баре находилось три 450-мм торпедных аппарата, а минные заграждения состояли из 10 минных поясов (375 мин).

Противопоставить этому союзный флот в Дарданеллах мог 12 линкоров-додредноутов (в дальнейшем 16), линейный крейсер, а также новейший линкор-дредноут «Куин Элизабет». Нелинейные силы флота союзников на начало операции: 4 легких крейсера, 16 эсминцев, 7 подводных лодок, авиатранспорт с 7 самолетами, тральщики, вспомогательные суда. Линкоры додредноутной постройки пусть и были несколько устаревшими, но вполне подходили на роль плавучих батарей, которые и требовались для данной операции.

Костяком сил десантного корпуса были британские части. К моменту высадки в состав экспедиционных войск были включены кадровая 29-я пехотная дивизия, 10-я, 11-я и 13-я пехотные дивизии из состава так называемых китченеровских формирований военного времени, АНЗАК (Австралийско-Новозеландский армейский корпус) — на начало наземной операции британский контингент насчитывал около 70 тыс. бойцов.

Французский экспедиционный корпус, которому отводилась вспомогательная роль, включал в свой состав две дивизии.

Очевидно, что соотношение сил не позволяло союзникам сразу добиться серьезного успеха — и это в операции, для которой скорость имела ключевое значение.

Морской этап операции (19 февраля — 18 марта 1915 г.) характеризовался тем, что был упущен наступательный темп. В этот период (атаки 19, 25, 26 февраля, 1–8, 11, 18 марта) вялотекущие попытки эскадры союзников прорваться в Дарданеллы закончились безрезультатно, продолжаясь почти месяц, — вплоть до решительного штурма 18 марта, хотя быстрый серьезный натиск в феврале сулил гораздо больше шансов на успех.

В ходе проведения морской операции была переоценена роль артиллерийского огня и недооценен фактор взаимодействия сил и средств.

Уверенное в превосходстве огня своей корабельной артиллерии командование Антанты совершенно не учитывало, что в борьбе флота с береговой артиллерией все преимущества находятся на стороне последней. Лишь огонь артиллерии не способен дать искомого результата — противник всегда имеет возможность отвести живую силу в тыл, а форты — достаточно живучие и самодостаточные сооружения. И 26 февраля впервые были применены десантные подразделения. Будучи высажены с кораблей на европейский и азиатский берега, они уничтожили несколько орудий в передовых фортах противника. Показательно, что из шести тяжелых орудий форта Седд-эль-Бар четыре совершенно не пострадали после всех предыдущих бомбардировок и были выведены из строя только одной из десантных групп.

Авиационная корректировка огня линкоров была неудовлетворительна вследствие зависимости корректировщиков от капризов погоды, а наземные корректировщики не использовались. Более того, в начале операции корабельные артиллеристы даже отказывались принимать сигналы с аэропланов[14]. И это тогда, когда вывести из строя орудия противника на закрытых позициях можно было только прямым попаданием! Например, за день боя 19 февраля союзные линкоры вели огневые дуэли с фортами Кум-Кале, Хеллес, Седд-эль-Бар и Оркание, в ходе которых было подавлено лишь одно 280-мм орудие в Кум-Кале[15]и в форту Оркание — также одно (снаряд попал в дуло орудия!).

Решительный штурм Пролива 18 марта принес потери союзникам: из 16 участвовавших в операции линейных кораблей три погибли («Буве», «Иррезистибл» и «Оушен»), еще три («Инфлексибл», «Голуа», «Сюффрен») были так сильно повреждены артиллерийским огнем, что два последних отправили в доковый ремонт, более умеренно пострадали еще два линкора («Агамемнон» и «Альбион»). Главной бедой союзников в этом бою стали турецкие минные заграждения.

В этот день потери союзников в людях были весьма значительны — около 800 человек убитыми, ранеными и утонувшими. Потери турок в личном составе также оказались ощутимыми: 40 убитых и 74 раненых, в том числе 18 немцев.

18 марта турки своим минно-артиллерийским оружием фактически ополовинили костяк эскадры союзников в Дарданеллах. Мины, внесшие опустошения в ряды англо-французской эскадры, были установлены минным заградителем «Нусрет», который нанес, таким образом, самый большой ущерб флотам стран Антанты на Средиземном море: его мины стали причиной гибели сразу трех линкоров — «Иррезистибла», «Оушена» и «Буве».

Тактически получался замкнутый круг — для гарантированного подавления береговой артиллерии противника кораблям союзников нужно было подойти на близкую дистанцию (5–6 тыс. м), но тогда, во-первых, даже устаревшие орудия турецких фортов смогли бы вести эффективный огонь, а во-вторых, в этом случае корабли попадали на минные поля, с успехом защищаемые как береговыми, так и полевыми батареями германо-турок.

К борьбе с турецкой полевой артиллерией союзники вообще не готовились. В силу высокой мобильности (что позволяло перебрасывать орудия на угрожаемые участки) и плотности огня именно орудия и гаубицы легких и тяжелых полевых батарей турок стали главным противником кораблей союзников как в артиллерийских дуэлях, так и во время осуществления тральных работ. Расчет союзников на уничтожение турецких полевых батарей был ошибочен — большинство их стояло на закрытых позициях. Благодаря мобильным турецким и германским батареям число огневых позиций на берегах постоянно возрастало.

Плохая союзная разведка не позволила вскрыть ни всю глубину турецкой обороны, ни осуществляемые противником действия в ходе операции (достаточно вспомнить гибель «Буве» на скрытно выставленном турками минном заграждении на уже протраленном до этого фарватере). Недооценили союзники и минную опасность. Тральщики с задачей не справились — их контингент пришлось усиливать. К тому же на тральных работах сказывались сильное течение в Проливе.

Непродуманно применялись выделенные для операции силы и средства. В частности, «Агамемнон» и французские линейные корабли были хорошо защищены броней для борьбы против береговых батарей, чего нельзя было сказать ни о старых британских кораблях, ни о новом линейном крейсере «Инфлексибле» (бронирование которого было недостаточным для боя с мощной артиллерией фортов).

Летные качества самолетов были невысоки, например их практический потолок составлял всего 600 м.