Челси закричала в конце, даже не осознавая своего высокого пронзительного крика, звук которого заполнил темноту комнаты с высокими сводами, наполнив его таким же сладким удовольствием. И когда она лежала, тяжело дыша, в его объятиях, он поцеловал ее влажные губы своими дрожащими губами.

Они лежали, словно выброшенные на берег тропическим тайфуном, их дыхание было неровным, их тела влажными от пота, в том дивном сладком изнеможении, не сравнимом ни с какими другими человеческими чувствами.

Но реальность постепенно вторгалась в их идеальное чувственное насыщение, и Челси сделала движение, чтобы встать.

— Нет, — лишь выговорил Синджин едва слышно, сильнее сжав в объятиях ее плечи.

— Мне нужно идти, — прошептала Челси, ее ум начал восстанавливать связь с практической стороной мира.

— Куда? — Осторожное удивление прозвучало в этом единственном слове. Проститутки Хариет будут находиться здесь две недели. Он это знал, потому что платил деньги.

Может быть, молодая девушка собиралась разделить свою необычную страсть с кем-нибудь еще из его гостей? — «Навряд ли», — с собственническим чувством подумал он, чувствуя себя в эту минуту герцогом-властелином.

— Сенека сказал мне, что Хариет повысила цену еще на тысячу гиней. Если я плачу за твою невинную головку, милое дитя, я хочу, чтобы мои деньги оправдали себя. — Его голос был мягким, но руки обнимали ее плечи, словно в железной хватке, и вес его тела, хотя и поддерживаемый локтем, не ослабевал. — Дай мне сладкое, милый утенок, — прошептал он, облизывая ее полную совершенную нижнюю губу. — Мне нравится твой вкус.

В ту же секунду он снова жестко был в ней, заполнял ее, раздвигал вновь ее плоть, пробуждая ее желание и потребность, словно она не испытала оргазм несколько мгновений назад.

— Скажи, что ты хочешь меня, — мягко сказал он, удивленный своей просьбой, но еще более удивленный желанием получить подтверждение. С девственницами становишься собственником, как будто купил их полностью, заплатив за ее смирение. Он не знал, какой ответ хотел услышать. — Скажи мне, — побуждал он ее.

— Я хочу тебя.., ужасно… Синджин, — прошептала Челси, слегка задержав дыхание.

И его имя у нее на устах принесло улыбку в его опустошенную душу.

— Скажи мне свое имя, — прошептал он, глубоко чувствуя ее сладость, его глаза закрывались от изысканного трения.

— Флора, — прошептала Челси, потому что не смогла как следует вздохнуть от блаженства, разлитого по ее разгоряченному телу. Имя матери легко пришло ей на ум.

— Я должен был догадаться, — томно вздохнул Синджин, слегка теребя ее за ухо. — Сладкая чувственная и полная страсти, ты не уйдешь. — По крайней мере, пока я не насыщусь, эгоистично подумал он. — Разреши мне показать тебе, — предложил он глубоким хриплым от желания голосом, — благоухающие сады рая… [В 1850 году или чуть раньше некий офицер французской армии в Алжире наткнулся как-то на копию манускрипта «Благоухающие сады». Этот офицер, чье имя скрыто псевдонимом месье Барон Р., переработал перевод книги на французский язык, хотя публикация была задержана до 1876 года.

Первое издание, оригинал рукописи, имело тираж лишь 35 экземпляров.

В течение 1885 года в Париже. Лизо издал подобное оригинальное литографическое издание, и в 1886 году была опубликована «Кама Сутра», переведенная с французского на английский язык сэром Ричардом Бертоном.

В 1888 году Бертон начинает новый перевод «Благоухающих садов», в этот раз непосредственно с рукописи на арабском, включая недостающую часть, опущенную переводчиком-французом из скромности и стыда. В 1890 году Бертон умирает, не успев закончить новый перевод «Садов» Нефзави.

Как известно, его жена сожгла всю рукопись, а его новая версия была утеряна.

«Благоухающие сады» были впервые написаны шейхом Нефзави в начале XVI века для бея Туниса. Книга основана на работах ранее живших арабских и индийских авторов и призвана «анализировать источник нашего высшего наслаждения».

«Благоухающие сады» представляет собой тщательно скомпонованное, систематизированное и детализированное пособие по технике секса, распространенное в арабских странах. Также туда входит коллекция перечислений чувственных удовольствий, сексуальной выразительности, а также сексуальный юмор и нравоучения, воспевающие желание и прославляющие любовь.].

И показал умело и нежно, с чувством признательности к Хариет, что бы ни было у нее на уме, когда она посылала ему этот усладительный нетронутый цветок, с лихорадочным голодом и страстной потребностью.

Они обследовали не только сады рая, но и дружелюбные окрестности дразнящих глупостей, и веселые игры и открыто дарили тепло сердец. Несколько часов спустя, не сдержав еще всех обещаний, они заснули в объятиях друг друга, насытившись, улыбаясь, оба довольные.

Епископ Хэтфилдский был остановлен.

Компания продолжала увеселения без своего хозяина, пока несколько часов спустя один из опьяневших от шампанского гостей не предложил скачки на склоне за домом. Пьяный консенсус горячо сошелся во мнении, что у Варвика потрясающая идея, и кто-то тут же сказал:

— Сходите за Синджином. Пусть Синджин спустится. Он всегда готов к пари.

— Оставьте его, — предложил другой мужчина, чуть более трезвый, чем остальные. — Он сказал, что собирается встать на рассвете, когда пошел спать.

— Только не говорите, что Святой спит наверху.

— Прелестный юноша действительно спит, я-то знаю, потому что оставила его утомленное тело на герцогских простынях. — Замечательное контральто прежней компаньонки Синджина не потеряло своей красоты, несмотря на поздний час.

— Я говорю, приведите его. Он любит скачки и любит побеждать.

— Даю пятьдесят гиней, что он будет ворчать, если его разбудить. Он серьезно относится к лошадям, а утренние разминки начинаются рано.

— Даю пятьдесят гиней, он скорее не упустит шанса прискакать победителем к финишной черте. Давайте разбудим его.

— Я схожу за ним, — дерзко сказал Данкэн после того, как всю ночь пил шампанское, легкое в сравнении с шотландской «живой водой», которую настаивал он и его семья. — Он спал достаточно долго.

— Он спал всего несколько часов. Не беспокойте его.

— Ведите его вниз, — промурлыкала хорошенькая блондинка в шелковом платье цвета персика. — Мне нравится видеть его сонным.

— У него дьявольский характер, когда он сердится, — угрюмо добавил другой мужчина.

— Уже почти утро, — сказал Данкэн с ясностью, упущенной большинством из собравшихся гостей. — Посмотрите на небо.

Все посмотрели с разной степенью трезвости. Действительно, чернота ночи сменилась предрассветной отступающей серостью. И тогда, пока Синджин и Челси спали наверху, ничего не подозревая, созрело решение, что нужно разбудить его перед самым восходом солнца.