Но раньше у них и клиентов столько не было. А Изогнутая Бровь больше не появлялся. К счастью.

Дора избегала взгляда Мари – боялась увидеть злорадство. Но пока видела лишь страх. Напарница тоже привыкла к тому, что Дора «прокладывает дорогу», а ей остаётся лишь идти по накатанной, точно зная, кому улыбнуться, кому посочувствовать, кого побыстрее обслужить и молча отойти.

– Ну, с этим-то проблем не будет, – неуверенно пробормотала Мари, глядя Доре за спину. – Обычный студиоз. Третьеполосный. Можно особо не церемониться.

Дора обернулась.

В «Утро-Булку» вошёл воздыхатель Артемий. Давненько не показывался. С начала лета. С… Дора нахмурилась. С тех пор, как в «Утро-Булке» появился златокрыл. Артемий озирался и тёр ухо.

– Будь добра, обслужи его сама, хорошо? – быстро сказала Дора и нырнула на кухню.

«Что за глупость? – снова удивилась она себе. – Зачем прячусь, как девочка?»

Она глубоко вздохнула. Попыталась вздохнуть… Горло сдавило. Она вдруг задохнулась от нахлынувших чувств, разобраться в которых не получалось. Странное вожделение. Обида. Ярость. Ревность. Животная жажда, рвущая когтями… Откуда это у неё?

Она согнулась пополам, тяжело дыша. Непрошенная буря чувств бушевала в душе, грозя разорвать на куски.

К Доре немедленно подкатил медбрат – обязательный бот во всех общественных заведениях. Сунул под нос клавиатуру.

– Человеку плохо? При боли в животе – нажмите «один», при головокружении – нажмите «два», при алкогольном отравлении…

– Я в порядке!

Дора выпрямилась, успокаивая дыхание.

– При ложной тревоге – нажмите «ноль».

– Катись уже, – пробормотала медбрату Дора и подошла к окошку, выходящему в зал.

Выглянула. Артемий сидел на любимом месте, у окна – как раз перед его приходом освободилось, – красный как рак. Он немного похудел, светлые волосы отросли и смешно торчали. И от него хлыстом били эмоции. Дора как наяву увидела все те чувства, что бурлили и в её душе, мешая дышать. Она слышала о таком. Некоторые спутники – слово «хозяин» ей казалось неуместным – златокрылов начинают чувствовать других людей, как и сами экзоты. Неужели он так к ней относится? Неужели она способна довести кого-то до такого… бешенства? неистовства? безумия? Как он с этим живёт?

Артемий обернулся и взглянул на окошко. На неё.

Дора осознала, что совершенно беспардонно таращится, и быстро отвернулась. На кухне вовсю тарахтели бот-повара. Выдвигали из металлических карманов бессчётные мисочки и кружки, высыпали овощи и синто-продукты, кромсали, смешивали, взбалтывали, кипятили, выкладывали на блюдо, выливали в стаканы и чашки… С недавних пор бот-поваров в кафе тоже прибавилось. Появился большой, цилиндрический и утробно гудящий – для приготовления трудоёмких первых и вторых блюд. Ещё одного, поменьше, на днях модернизировали – для салатов и закусок. Смешно переваливался маленький и круглый – для чая, кофе и других безалкогольных напитков. И гордо вышагивал вытянутый эллипсоидный – для алкогольных. Они все гудели, жужжали, ползали, щёлкали, иногда зависали, тогда Доре или Мари приходилось срочно доделывать их работу. Хозяин даже подумывал, не взять ли повара-человека?

На кухне было жарко и душно, но возвращаться в зал, пока там Артемий, не хотелось.

Интересно, так всегда было? Он смотрел на неё, улыбался, оставлял чаевые, рассыпался в комплиментах, а у самого в душе бурлило… такое? Злая, выжигающая буря… Она всегда видела, что юноша к ней неравнодушен, но эти чувства ничуть не похожи на любовь.

В зале послышался смех. На кухонном табло заказов загорелась новая строка: три клубнично-имбирных ликёра. Клубника – эссенция, имбирь – настоящий, водка – натуральная. На эллипсоидном роботе замигала красная лампочка, он застыл на мгновение, встряхнулся и загудел. Вскоре цвет лампы сменился на зелёный, и бот-эллипс выставил на стойку три бумажных стакана с жёлто-розовой жидкостью. Мари подхватила поднос, недовольно глянув на Дору.

– Я буду подавать тебе отсюда! – крикнула Дора и перехватила у бота-цилиндра пластиковые миски с кукурузным супом. Аккуратно поставила на поднос на стойке. Повернулась к «шарику» с латте и капучино.

Когда заказов много, неразумные списанные боты толпятся у окошка выдачи, тесня друг друга. Могут даже задеть и опрокинуть тарелку или чашку, так что – помощь человека здесь очень нелишняя. Но обычно эта обязанность ложилась на Мари.

Немного разгрузив ботов, Дора рискнула снова выглянуть в окошко. Артемий подсел за столик к двум барышням, по виду – тоже студенткам, и радостно распивал тот самый ликёр. Вскоре последовал новый заказ – на этот раз коктейль имбирно-мятный. Потом – кофейно-ромовый, где от рома был лишь запах, от кофе – ползерна для солидности, остальное – спирт.

Потом пьяный Артемий повис на двух весёлых девчонках и доковылял до стойки бара – к месту, где обычно спал златокрыл. Сейчас там стояла баночка из синего стекла с табличкой: «Прянику – на имбирь». И хотя самого Пряника уже три дня не было, люди продолжали бросать ему монетки.

Артемий ткнул в баночку пальцем и заржал.

– А где это… чудило иноло… инопланетное? Загнулось? Туда… ик!.. и дорога! – он ударил по баночке, она полетела на пол и со звоном разбилась.

Артемия вырвало на осколки.

Девчонки, которых он весь вечер угощал, с писком отскочили, похватали со стола вещи и бросились к выходу.

– Эй, куда же… бу-э-э-э… куда вы? – Артемий шатаясь и блюя побрёл следом. – Мы же только начали… мы же ещё, ик, веселимся… Ох, чёрт, – он упал на стул, вытер лицо салфеткой.

– Ваш счёт, пожалуйста, – Мари осторожно протянула ему бумажку.

Артемий посмотрел на неё мутным взглядом, достал личную карту, с третьего раза попал ею в бот-кассира. Затем поднялся, опираясь на Мари.

– О, красотка! Я тебе сейчас чаевые… Когда закрываешься? Пойдём дальше, погуляем, – он извлёк из бумажника монетку. – Вот тебе. Этой твари ничего не дам, а ты – ух-х-х ты! Тебе дам. У меня – ик – стипендия. Первая. Я себе устроил – ик-ик! – праздник. Ох, бу-э-э-э-э.

Мари едва успела отскочить, спасая туфли.

Дора, наблюдавшая за сценой из-за кухонной двери, не выдержала, выскочила в зал, за шкирку вытащила Артемия на свежий воздух и вызвала такси с водителем. Оплатила со своего счёта. Затем вручила блеющего невнятное клиента бот-секьюру, включив режим «пьянь-ждать-такси». Бот-секьюр щёлкнул наручниками, и Артемий недоумённо забился в железной хватке.

Дора вернулась в кафе.

Бот-уборщик вовсю драил пол и освежал воздух.

Октябрь 41 год н.к.э., Эдуард

С началом студиозной жизни Артемий переселился в общежитие на другом краю их полосы, у границы с нулевой. Сказал, что хочет самостоятельности. Однако позавчера Эдуарду на слимфон пришло сообщение: «На ваш адрес заказана доставка