Варвара догадалась – совещание, на которое торопился Фадеев, закончилось. Но сам безопасник все не выходил.

Девушка хотела рвануть в его кабинет, но передумала, пересекла приемную и бесшумно толкнув дверь, заглянула внутрь. У окна сидели двое: худощавый мужчина лицом ко входу хмурился и сверлил взглядом Фадеева. Безопасник сидел перед ним по-ковбойски оседлав стул.

– Десять дней, так получается? – прошептал Фадеев.

Худощавый кивнул, посмотрел пристально.

– Глеб, только пожалуйста, больше без сливов. Я не успею разработать еще одну схему.

Варвара шире открыла дверь, впустив в переговорную сквозняк. Глеб вскинул голову, резко обернулся. По лицу промелькнула тень.

– Ой, а я думала, вы уже все. Сотрудники, вроде бы вышли, – Варвара замерла у двери. Худощавый с мрачным интересом разглядывал ее.

– Девушка с тобой, Глеб? – спросил, наконец.

* * *

Глеб стремительно вошел в переговорную, сразу отсекая все, что отвлекало. И Варвару Степановну Андрейчик – в первую очередь.

– Добрый вечер. Прошу прощения за перенос встречи, – прошел к овальному столу, вокруг которого торопливо рассаживались специалисты приглашенной консалтинговой фирмы и два собственных юриста головного офиса «High Tech Group»: начальник правового департамента Артем Гаврилов и специалист отдела закупок Наталья Белоусова, давние, проверенные работники. В углу, мрачно скрестив руки на груди, замер Паша Панченко, руководитель отдела разработки, из которого, собственно, и «утекли» данные.

– Мы уже успели кое-что обсудить, Глеб Иванович, – сообщил Гаврилов, кивнул на коллег. – По первому пункту, на счет нарушения режима секретности, то приходим к выводу, что под санкции заказчика мы не попадаем. Попавшая к третьим лицам информация, касающаяся разработки, является собственностью «High Tech Group» до подписания акта приема-передачи…

Глеб устало выдохнул, с шумом отодвинул кресло, широко расставив локти, сел за стол.

– Ты меня не лечи, Артем Сергеич, – прервал. – Я контракт не хуже тебя знаю и момент перехода риска случайной гибели предмета контракта проинформирован не хуже тебя. Я ставил вопрос о характере информации, попавшей третьим лицам. А не о факте. Что мне говорить службе сопровождения заказчика, если данные об их базовых разработках ушли черт знает куда? Это все, что меня интересует по первому вопросу.

Юристы переглянулись.

Заговорила немолодая дама с каре, руководитель группы приглашенных специалистов.

– Глеб Иванович, мы как раз и говорим о том, что данные не относятся к секретным. То, что они попали к третьим лицам, не подпадает под ответственность исполнителя, указанную в седьмом разделе контракта, – она зачитала пункт. – Видите, пункт об ответственности за разглашение касается только чертежей и материальных носителей. На принципы формирования кода это не распространяется.

Фадеев придвинул к себе контракт, вчитался в пункт. Подумав, удовлетворенно кивнул:

– То есть, если бы эти уроды уперли у нас переданную техдокументацию на оборудование и базовые коды, то была бы жопа. А так вроде как нет.

Гаврилов деловито пробасил:

– Ну, они же сами определили перечень охраняемых объектов. И он закрытый, расширительному толкованию не подлежит. Поэтому вы и не должны были режим секретности устанавливать на эти данные.

Фадеев смотрел на него, чувствуя себя ужом, которому предстоит проползти сквозь раскаленное игольное ушко. Но, черт возьми, какие варианты.

– Хорошо, – сказал, наконец. – А что по второму вопросу? Как нам сроки передвинуть и на сколько это реально сделать, чтобы не попасть под штрафы?

Тут уже выступила Наталья Белоусова:

– Учитывая, что мы не хотим озвучивать заказчику полный пакет похищенных данных, то, соответственно, на прописанный в контракте форс-мажор опираться не можем…

– Не можем. Форс-мажор – это не про нас, – согласно кивнул Фадеев, встал решительно и направился к барному шкафу, заправил кофемашину. Поставил на темную сетку чашку. – Другие идеи?

Наталья уткнулась в разложенные перед собой бумаги.

– Тогда мы можем сослаться на пункт семь точка двенадцать, подпункт «д». Необходимость производства дополнительных работ и выборка багов. Я говорила сегодня с Василием Фирсовым, он готов дать заключение о такой необходимости. Им можно будет безболезненно прикрыться.

Кофемашина приветливо пискнула, сообщив о готовности кофе, Глеб неторопливо поднес к губам горячий и терпко пахнущий напиток. Задумался перед тем, как сделать глоток.

– Сколько времени это нам даст? Чтобы в разумных пределах и не привлекать внимание?

Белоусова с готовностью отозвалась:

– До десяти рабочих дней. С уведомлением заказчика за неделю до запланированной сдачи-приемки работ.

– Мм, четырнадцать календарных дней, получается? Что, Паш, успеешь? – перевел взгляд на программиста.

Тот мрачно пожал плечами:

– Куда деваться. Главное, чтобы повторных сливов не было. Переведешь ко мне ребят из других отделов.

Когда юристы направились к выходу, Панченко тоже встал, Глеб остановил его:

– Паш, задержись. Еще один вопрос есть.

Он дождался, когда за юристами закроются двери, взял стул и поставил его перед Пашей, оседлал.

– Что нового скажешь по утечке?

Программист мрачно посмотрел на скрещенные на спинке стула руки безопасника, щелкнул языком.

– У каждого «бегунка» были разные участки разработки. Обидно за ключ ввода, очень свежая была идея, непривычный формат, но… – он прикрыл глаза, растер переносицу. – Ни все вместе, ни по отдельности, данные не дают никаких преимуществ. Полной картинки у Барановского по-прежнему нет… Но вектор ему будут понятен.

– А что с паролем блокировки?

Программист медленно выдохнул:

– Его спецы, конечно, могу обратить внимание на прикрытые кодом данные. Одинаковые участки, если они догадаются, как выстроить цепь, могут привлечь внимание… – он поморщился, раздраженно добавил: – Вот что ты от меня хочешь, Иваныч? Я на кофейной гуще не гадаю.

– Ты бы сообразил?

– Я бы сообразил.

Фадеев мрачно ссутулился, положил подбородок на кулак.

– Сколько у нас времени? – спросил, наконец.

– Если он всех своих спецов поставит на ноги, засадит за расшифровку, то дня четыре. Еще примерно неделя для доработки отсутствующих фрагментов и адаптацию с альтернативной прогой.

– Десять дней, так получается?

Паша кивнул, посмотрел пристально.

– Глеб, только пожалуйста, больше без сливов, держите базу. Я не успею разработать еще одну схему.