Генерал остановился посередине двора у огромной статуи Корифоса Великого. Все остальные кучкой оборванцев сгрудились вокруг – их было сотни две, не больше, даже странно: маловато рук, чтобы удержать в подчинении целую империю.

– Император недавно провел сокращения в армии, – кисло пояснил генерал, заметив мое удивление, и развернулся посмотреть на дворец.

Я-то был не способен выдавить ни слова. В груди у меня пылало. Я только и мог, что с мучительным усилием втягивать в себя воздух и глядеть, как огромное здание словно складывается и оседает и в небо вздымается бурлящая пыль. Джеффросу, судя по всему, было гораздо хуже, чем мне; он покосился на меня, словно говоря «почему бы и нет», и щелкнул пальцами. Где-то в недрах рокочущей груды послышалось мрачное «бум», и бурлящая пыль, которую сдувало вбок, внезапно окрасилась оранжевым пламенем.

– Ой, ой! – вырвалось у Александры.

Здание величественно улеглось и обратилось в гору дымящейся щебенки, а генерал тем временем обнял киру Александру за плечи.

– У вас обязательно начнется новая жизнь, сударыня, – донеслось до меня сквозь неимоверный грохот. И мне пришло в голову, что в свою неведомую Талангию генерал Дакрос уедет не один.

Сколько времени мы стояли и смотрели на дворец, не знаю. Помню, мы все вроде бы хотели дождаться, когда вслед за остальным дворцом обрушатся боковые крылья, каждое из которых состояло из цепочки массивных башен, а они так просто не поддавались. Оттуда во двор все выбегали и выбегали люди, и в конце концов во дворе образовалась довольно большая толпа трясущихся, осиротевших, запыленных придворных, и все смотрели, как рушится режим, который мы считали вечным, и я, конечно, был потрясен не меньше остальных. Империи, ненависть к которой я так лелеял, попросту больше не было.

Дыхание возвращалось медленно и постепенно. Когда у меня уже только дрожали ноги и саднило в груди, а развалины перед нами, похоже, перестали шевелиться, я повернулся к генералу Дакросу и отдал ему две из четырех дискет с копией системы.

– Возьмите. – Я каркал, как ворона. – Одна рабочая, вторая запасная. Когда с ними будут работать, предупредите, что при этом обязательно должен присутствовать профессиональный волшебник. Почти наверняка в программе заложено, что она должна стереть саму себя, если ее попытаются запустить не на той машине. – Я ткнул грязным большим пальцем в сторону развалин. – Все, что можно, я сделал, но когда вы ее запустите, понадобится подкрепление.

Честно говоря, меня это сильно беспокоило. Все четыре дискеты я окружил несколькими слоями магической защиты, применил все, что мог придумать, но понятия не имел, от чего именно надо защищать данные – для этого надо было досконально знать методы императора.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Дакрос.

– Заберу остальные две дискеты домой и поработаю с ними, – ответил я. – Не могли бы вы сообщать мне обо всем, что найдете на ваших дискетах? Это может быть что угодно, вы хорошо знаете местные обычаи, а я нет. Как только я что-нибудь выясню, сразу отправлю вам факс.

На это он показал пальцем на огромную груду развалин и ехидно прищурился на меня. Тут я вспомнил, что факс, на который я был настроен, лежит где-то под завалами. И сумка с пижамой тоже.

– Я вам позвоню, – поправился я. – Дайте номер вашей рации, я введу его в свой домашний факс.

Генерал продиктовал мне номер, но вид у него был недоверчивый.

– Как вы попадете домой, если Магидские врата разрушены?

– Это был просто обычай, – ответил я. – Мне все равно, откуда отправляться.

Генерал так удивился и посмотрел на меня с таким уважением, что мне стало неловко за хвастовство, – дело в том, что я и в самом деле приврал. Есть места, откуда переход невозможен. Но внутренний двор для моих целей вполне годился.

– Надеюсь, мы скоро увидимся, – бросил я и двинулся через двор – как бы в гору, в Нет-сторону, домой.

Дома я первым делом затолкал обе дискеты в полиэтиленовый пакет с магической защитой и запер их в ящике стола. Только после этого я пошел в ванную и выкашлял там, по-моему, фунта[3] два кирпичной пыли. Потом принял душ и переоделся. К этому времени потрясение уже немного прошло, но все же не настолько, чтобы я мог сесть за работу. Я решил сходить сдать грязную одежду в химчистку и заодно купить новую бритву. И уже на пороге вдруг услышал, как заиграло пианино. Громко. У меня в гостиной.

Я открыл дверь. Из стереосистемы неслись вариации на тему Диабелли – пожалуй, звук стоило убавить.

– Не помню, чтобы я его включал, – пробормотал я про себя и подошел, чтобы выключить проигрыватель.

– А ты и не включал, – ответил голос Стэна. Несколько пристыженный. – Ты оставил там диск, а я обнаружил, что могу… могу взять и включить его. В моем нынешнем состоянии мне такая музыка очень кстати – несколько умственная, что ли. Ну, если ты против, я выключу…

Музыка разом утихла – какое счастье.

– Ничего-ничего, – сказал я. – Я как раз ухожу. Пока меня не будет, ни в чем себе не отказывай.

Когда я вернулся, играл тот же диск. Пока я рылся в кухне – искал, что бы поесть, – музыка кончилась и заиграла снова. Я потерпел с полчаса, а потом двинулся в гостиную.

– Хочешь, поставлю тебе другой диск? – спросил я.

– Нет-нет! – отозвался Стэн. – Мне в самый раз. Но я приглушу звук, пока ты мне будешь рассказывать, что случилось.

Вариации на тему Диабелли стихли, превратившись в далекое побрякивание. Повисла пауза – было ясно, что Стэн ждет не дождется, когда я заговорю. Еще бы – ведь он наверняка извелся со скуки. Мне никогда не приходило в голову, что бестелесному духу тоже может быть скучно, но, в сущности, а почему нет?

– Взорвали тронный зал, – сказал я, а потом сел и выложил ему все.

– Эти дискеты сотрутся, – уверенно сказал Стэн, дослушав. – Если у императора и были дети, их никто никогда не найдет, вот и все. За ближайший год появятся шестеро самозванцев, а потом все развалится. И никакой империи не будет. Все так и задумано.

– Может быть, – кивнул я. – Но я по должности обязан помогать, даже если для этого, скорее всего, придется погубить собственный компьютер.

– Займись этим в свободное время, если хочешь, – ответил Стэн. – Не забывай, сейчас твоя главная задача – найти магида мне на смену. Поезжай-ка лучше завтра в Бристоль.

– Нет. Не могу, когда на мне висит такая компьютерная головоломка. Не сосредоточиться.

Я не стал добавлять, что сыт по горло всей этой бессмысленной охотой на магида. Поэтому привел массу других предлогов. Стэн все отметал. Мы проспорили с начала до конца вариаций на тему Диабелли. Когда они пошли на новый круг, я попытался уговорить Стэна на компромисс: