«И не побоялся же, гаденыш», – с одобрением подумал Растов.

– Товарищ подполковник, – вызвал майор Чадовича, – пожалуйста, подберите моих орлов у разбитых танков. Я знаю, этим делом должна заниматься моя рота. Но время не ждет. Можете считать это личной просьбой. Буду вашим должником.

Некоторое время Чадович молчал – по-видимому, прикидывал, как лучше взыскать с Растова упомянутый им должок. Наконец придумал:

– Подберу, конечно. Будешь должен три литра хреновухи. Муромской. Настоящей, крестьянской. А не этого говна серийного… Потому как у меня зреет юбилей… Ты, кстати, приглашен.

«Муромская хреновуха? Крестьянская? Это мы можем. Благо Мирошник с Мурома», – подумал Растов. Но, чтобы не сглазить, ответил Чадовичу предельно коротко и расплывчато:

– Попытаемся.

Вслед за тем майор приказал роте следовать на вешки Лунина, а сам призадумался над изведением «Лагашей».

Для любого танка зенитно-ракетный комплекс – лакомая, легкая цель. «Лагаши» с их шестиосными пусковыми установками размером в два железнодорожных вагона исключения не составляли. Так что сами по себе ТЗРК были врагом несерьезным…

А кто серьезным? Серьезным, а заодно и самым страшным врагом Растова сотоварищи была неизвестность.

Где размещены истинные позиции «Лагашей», а где ложные?

Неизвестно.

Сколько их вообще?

Неизвестно.

Точное местоположение в каньоне Удав даже таких огромных объектов как авианосец «Севашта» или фрегат «Гита» – и то под вопросом! Глубины у каньона были двести метров и более, до шестисот. Так что танки Растова, подойдя к краю каньона почти вплотную, по-прежнему клонские корабли визуально не наблюдали. Что уж говорить о пусковых установках зенитных ракет!

– Товарищ майор, нашим «Шелестам» целеуказание нужно. Разрешите запустить ракету-разведчик, – это был Игневич.

– Нужно-то нужно, Миша, но демаскируемся ведь.

– Да сколько можно тихариться?! – В голосе Игневича клокотало раздражение. – Мы уже, кажется, с этим перебрали!

– Не только в том дело, что демаскируемся, – с вкрадчивостью ведущего ток-шоу вступил в разговор деликатный Лунин. – Главное, разведзонд в габаритах «Шелеста» слабоват по оптике. Его собьют быстрее, чем он успеет вскрыть все позиции ТЗРК.

– Ты так говоришь, будто у тебя есть что предложить, – заметил Растов.

– Есть. Только выслушайте до конца. Предложение неуставное, – предупредил Лунин.

– Вперед.

– Ускорение свободного падения на планетоиде – одна сотая земного. Я тут посчитал, что любая наша бронеединица может безболезненно прыгнуть вниз с двухсотметрового обрыва. Разгон силой тяжести будет таким медленным, что падение займет порядка пятидесяти секунд и в момент касания с поверхностью вертикальная компонента скорости не превысит семи метров в секунду.

– В школе учились, товарищ капитан, – это был Игневич. – Понимаем.

– Так вот, с обрыва прыгну я, на своей «К-20». Глаза и уши «К-20» получше, чем у любых «Шелестов». Поэтому за первые пятнадцать секунд полета я вам отмаячу полную картинку. А как только получите от меня картинку, бьете всеми «Шелестами», что есть.

Растов одобрительно крякнул.

– Вот эта часть плана мне нравится! Но ты-то как? Как назад?

– Никак.

– То есть?

– На пятидесятой секунде мы с «К-20» падаем на дно каньона, резко разворачиваемся влево и уходим по каньону на юг. Драпаем, грубо говоря.

– То есть ты решил самоубиться, – недовольно резюмировал Растов.

– Почему же? В полете они могут достать меня только зенитной ракетой. Но ее убойные элементы мою броню не возьмут… А на земле для меня опасны только «Рахши». Но ведь не обязательно же они там есть? – Лунин, казалось, рассуждал вслух.

– А про зенитки «Севашты» ты забыл? Да из тебя без диспенсера противолазерной защиты сделают отбивную по-сочински!

– Что это еще за отбивная по-сочински?

– Это когда на гриле.

– Но альтернативы нет, – с улыбкой висельника заключил Лунин, отличник боевой и политической. – И вот еще что: на моей стороне – ярко выраженный эффект внезапности.

Растов помолчал немного и согласился.

– Приказываю начинать… хм… падение.

Штабная машина «К-20» стрелой вылетела за край обрыва и медленно, словно во сне, начала свое нисхождение в преисподнюю каньона.

Растов очень волновался, хотя и не подавал виду. Вся эта идея, черт возьми, представлялась ему скверной!

Но надо было отдать должное соображалке Лунина: толк в этом сомнительном предприятии имелся. На машины роты сразу же хлынули потоки такой нужной информации – парсеры прямо-таки обжирались ею!

От панорамы, переданной с борта «К-20», захватывало дух!

В северной стороне каньона, над непривычно близким горизонтом, возвышалась башня главного калибра линкора «Камбиз».

Перед линкором затаились танкодесантный корабль проекта «Элан-Б» («Он и доставил на планетоид Корпус Стражей Мира», – сообразил Растов) и по-клонски основательный эскадренный тральщик «Сашав».

Еще ближе, едва различимые, простерлись вдоль стен каньона две корабельные стоянки, закрытые маскировочными сетями.

Одна из них была пуста. В другой золотились дюзы фрегата.

Сбоку уходил на восток особенно глубокий и глухой отнорок.

В нем, судя по всему, стоял еще какой-то корабль, но информация о нем была недостаточно детальна, так что с опознанием имелись проблемы. Впрочем, по мнению флотских, «Гита» тоже присутствовала в каньоне, и следовало предположить, что там стоит именно она.

А совсем близко – казалось, «К-20» пролетает прямо над ним – серел авианосец «Севашта».

Как и положено тяжелому авианосцу, он состоял почти сплошь из бескрайней летной палубы – и лишь кормовая часть была занята зализанной надстройкой, обрамленной четырьмя пилонами с орбитальной двигательной группой.

Десятки спонсонов, засеянных башнями зенитной артиллерии и пусковыми установками ложных целей, терялись на фоне грандиозных бортов корабля – космодрома. Но скромные размеры башен ПКО не вводили Растова в заблуждение – любая из этих пушек могла уничтожить командно-штабную машину Лунина серией метких выстрелов за пару секунд.

Оставалось надеяться лишь на то, что свободнопадающая бронемашина «К-20» едва ли входит в список типовых целей клонских зенитчиков и, стало быть, отсутствует в памяти систем управления оружием. Из-за чего на опознание и выработку решения уйдет время, может быть, даже целая минута. А это именно те шестьдесят секунд, которых с лихвой хватит Лунину, чтобы достичь земли и выйти из сектора обстрела.