– Жаль тратить время на чепуху. Вся эта беллетристика не имеет отношения к реальной судьбе реального человека.

Лариса вздохнула и снова сосредоточилась на Бушинском. Он мчался по освещенному проспекту, вел машину на автопилоте. Его мысли были заняты…

– Труп! – вырвалось у нее. – Он кого-то… убил?!

Ренат жевал печенье и поперхнулся.

– Кто? – закашлялся он. – Наш коммерсант?.. Совершил убийство?

– У него перед глазами какое-то мертвое тело…

– Ты шутишь?

– Если бы! – заволновалась Лариса. – Бушинский не звонит нам, потому что… потому… Он в панике! Он ничегошеньки не соображает… и может попасть в аварию…

– Он жену убил? Утопил в ванне?! Недаром ты говорила…

– Скоро он будет здесь! – выпалила Лариса. – Куда еще ему ехать?

Аппетит был испорчен. Ренат допил кофе и обреченно вздохнул. Стрелка на часах приближалась к полуночи.

– Поспать нынче не удастся…

– Я чувствовала, что добром это не кончится, – запоздало призналась Лариса. – Рукопись Джейн нужно читать между строк.

– Как это?

– Бушинский едет к нам, – невпопад сказала она. – В офис!

– Он решил, что мы работаем круглосуточно?

– Он в невменяемом состоянии, Ренат. Мы обязаны его выслушать.

Лариса начала собираться. Вернер поступил очень мудро, поселившись рядом с помещением бывшего клуба. Она оценила его предусмотрительность.

Через четверть часа они с Ренатом расположились в зале для медитаций, где в прошлый раз беседовали с господином Бушинским. В углу горел желтый торшер, пахло сандаловыми углями…

– Я не убивал! Это сделал кто-то другой! Меня подставили!

Коммерсант был не похож на себя. Куда девался представительный, знающий себе цену мужчина? Вместо него по залу метался растерянный напуганный человек. Он искал доверия и сочувствия, а натыкался на пронизывающие взгляды и холодные лица.

– Вам известно, который час? – осведомился Ренат.

– Нет! Мне не до этого… К черту часы!.. Вы обещали помочь!.. Я вам заплатил!

– Вы платили за виртуальный анализ, а не за уголовщину. Мы не покрываем преступников.

– Какая уголовщина? По-вашему, я убийца? Мне позвонили и дали адрес любовника жены! Я поехал к нему…

– Зачем?

Бушинский смешался. Действительно, зачем ему понадобилось тащиться на другой конец города? Чтобы посмотреть на альфонса, который соблазнил Татьяну? Вот и посмотрел…

– Не для того, чтобы убить этого мерзавца. Клянусь, я пальцем его не тронул! Он уже был мертв, когда я… когда…

– Вас обуял гнев, – сказал Ренат. – А в гневе человек не отвечает за свои поступки.

– Я не был в состоянии аффекта. По дороге в Ясенево я… успокоился.

– Вы не успокоились, – возразила Лариса. – Наоборот, всю дорогу вы накручивали себя.

Бушинский схватился за голову и сделал круг, обогнув курильницу на треноге. На рукаве его светлой рубашки виднелось бурое пятно. «Кровь», – догадался Ренат.

– Сядьте, Самсон! – приказал он. – У меня в глазах рябит от вашей беготни!

– Я весь на нервах…

Все же Бушинский плюхнулся в доставленное накануне из мебельного магазина кресло и злобно уставился на Рената.

– Объясните, что происходит. Меня хотят упечь за решетку? Кто?

– Мы еще не выслушали вашу версию, – улыбнулась Лариса.

Лучше бы она оставалась серьезной. Ее улыбка подействовала на клиента как красная тряпка на быка.

– Версию?!! – взревел он. – Вам нужны какие-то версии? Вы рехнулись, барышня!..

– Но-но! Попрошу без оскорблений, – напрягся Ренат. – Иначе я выставлю вас вон, милейший, и на том нашему сотрудничеству конец.

Бушинский с трудом подавил негодование и извинился. Его трясло. Ни разу в жизни он не попадал в подобную переделку. Он был в отчаянии.

– Когда я поднялся в квартиру, этот… хлыщ… был уже мертв.

– Откуда вы знаете?

– Он не дышал…

– Вы проверяли пульс?

– Он лежал в луже крови… Его зарезали, как свинью! Нож торчал у него в шее…

– Вероятно, нож повредил артерию, – сказала Лариса. – Крови было много?

– Прилично… Я оторопел. Потом наклонился над ним… Мне казалось, это страшный сон!.. Сейчас я проснусь и окажусь у себя в спальне, рядом с женой…

– Но сон продолжается?

– Надеюсь, это так и есть…

– Во сне вам нечего бояться, Самсон. Признайтесь, за что вы убили этого молодого человека? Он ведь молод, верно? Хорош собой?

– Сопляк, – кивнул гость. – Наглый щенок. Я бы с удовольствием прикончил его… если бы убедился, что… Я хотел поговорить с ним начистоту, как мужчина с мужчиной! Дать ему в морду, в конце концов! Он не просто… спал с моей женой. Он еще и залез в мой карман!.. Татьяна давала ему деньги, это ясно. Откуда у него средства на аренду такого жилья?

Бушинский невольно повторял слова «доброжелателя». Лариса уловила этот нюанс и заметила:

– Вас могли обмануть.

– Меня заманили в эту чертову квартиру! Специально, чтобы… обвинить в том, чего я не совершал. Выходит, у меня есть лютый враг… а я понятия не имею, кто он…

– Вы даже не знаете точно, был ли покойный близок с вашей женой. Это всего лишь чьи-то слова.

– Да…

– Должен вас огорчить, – вмешался Ренат. – У вашей жены в самом деле был любовник. Но ведь и вы полюбили другую?

Бушинский опустил голову и вяло кивнул. Он чувствовал: «доброжелатель» не солгал.

– Во мне взыграло чувство собственника. После нескольких лет супружества мы с женой охладели друг к другу. Я пару раз переспал с другими женщинами. Думаю, она имела право отплатить мне тем же. Но спутаться с сопляком, содержать его на мои деньги – это уж слишком.

– Она могла тратить на любовника собственные средства.

– Зарплату бухгалтера? – усмехнулся Бушинский. – Этих денег ей едва хватало на шпильки. Я только теперь понял, почему Татьяна держалась за свою никчемную работу. Это развязывало ей руки! Давало место и время для секса на стороне. Она вращалась в богемной среде и невольно прониклась их растленной моралью. Вернее, отсутствием морали. Я презираю актеров и не стремлюсь общаться с ними! Татьяна умело пользовалась моими промахами. Молодец…

– Вы говорите о жене в прошедшем времени. Почему?