Плохо!

Все очень плохо!

Выкатываюсь из-за угла, ожидая увидеть кровавое месиво на месте вполне смазливого парнишки, уж больно вопли дикие, но картина, открывшаяся передо мной, заставляет тормозить на полном ходу и моргать, пытаясь вернуться в реальность.

Потому что то, что сейчас вижу, к реальности не имеет никакого отношения.

Подсвеченный малой луной двор совсем не скрывает детали случившегося побоища.

А то, что тут именно побоище произошло, сомнений не возникает.

Кровища, свежий запах которой будоражит мой чувствительный нос, двое ребят, которых совсем недавно наблюдал за дальним столиком в казино, валяются без движения. И, глядя на их раны, можно с уверенностью сказать, что вряд ли когда-то будут двигаться. Еще один, судя по всему, тот самый обладатель скрипучего голоса и тяги к молоденьким мальчикам, катается по двору, утробно воя и извиваясь от боли.

А сам виновник торжества, на первый взгляд, вообще не пострадавший, не обращая внимания на дело рук, а, может, и не рук, своих, сильно занят важным делом: проверяет карманы поверженных врагов. И шустро так! Чувствуется набитая , опытная рука!

При моем появлении Лар резко вскидывает голову, свет луны отражается в черных колодцах глаз, а в следующее мгновение он просто пропадает из вида!

Ах, ты, щенок!

Рычу раздраженно, чуть веду носом и быстро двигаюсь в ту сторону, куда умудрился сквозануть герой моего сегодняшнего приключения.

Надо же, какой!

И почему это Лари не сочла нужным предупредить меня о такой интересной особенности у своего братишки? Это бы меня очень выручило сейчас!

Ох, и спрошу я с нее за свои нервы! Ноги не сможет свести неделю!

Все эти кровожадные планы я строю на бегу, спешно сдирая одежду и перестраиваясь на боль.

Мальчишка слишком шустрый, я его не поймаю в том виде, в котором сейчас…

А, значит, надо ловчить.

Земля привычно бьет по лапам, оглушает миллионом запахов, которые в моем привычном обличье звучат приглушенно, а то и совсем пропадают.

Зрение тоже меняется. Теперь я вижу не просто остро, а очень интересно. Все теплокровные предметы в красном цвете, остальные — по степени сохранения ими тепла. Мир становится другим, но столь же разнообразным.

И мальчишка, несущийся впереди меня на расстоянии буквально ста шагов, заметен очень четко.

Я разгоняюсь и со всего разбега прыгаю ему на спину. Но аккуратно, просто толкая передними лапами на землю, чтоб не сильно повредить.

Лар падает, тут же перекатывается и пытается встать, но я успеваю первым. В этом виде я быстрее его.

Опять толкаю лапами, в грудь теперь, и напрыгиваю сверху, прихватывая зубами за горло. Сжимаю, рыча предупредительно и глядя с глаза.

Надеюсь, с инстинктами у парнишки все хорошо, дергаться не будет. А то, опять же, поврежу, и его сестра мне не даст. Печально будет!

Лар в очередной раз показывает себя отнюдь не дураком, потому что понятливо замирает и смотрит на меня с ужасом и восхищением.

Сглатывает, и я волнуюсь, ощущая, как заманчиво прямо под кожей движется кадык… Куснуть сильнее, забыться в кровавом упоении… И опомниться у холодного трупа с разодранной глоткой… Это было уже когда-то. Это не повторится.

А мальчишка, совершенно бесстрашный, тянет к моей морде пальцы, шепчет завороженно:

— Хороший волк… Какой хороший…

Я, в дикой оторопи от того, что он не боится совсем, ощущаю, как пальцы трогают шерсть, аккуратно, легко, и безмерное удивление, кажется, прорывается даже через звериный взгляд, потому что Лар снова шепчет:

— Где твой хозяин?

Я выдыхаю жарко ему в лицо, затем отпускаю горло, отступаю, позволяя сесть и закашляться.

А затем бодаю головой, чтоб встал.

— Что? Ты хочешь меня отвести к хозяину? — хрипит Лар, потирая горло со следами моих клыков, — может, пойдем со мной лучше? Я тебе буду всегда мясо давать… Хороший волк… Красивый…

Он тянет руку, чтоб погладить меня, но я предупредительно щелкаю зубами, и красноречиво мотаю башкой в обратном направлении.

Лар больше не пытается подружиться, встает, подхватывает заплечный мешок, набитый добром, и идет впереди меня.

Пару раз оглядывается, но я скалюсь и рычу, предупреждая, что не стоит делать резких движений.

Тормозим мы возле того места, где я скинул штаны.

Лар идет впереди, не замечая, что я нырнул в кусты.

И оборачивается, когда я возвращаюсь, уже в штанах, голый по пояс.

Он останавливается, раскрыв рот, осматривает меня, затем пристально глядит в глаза.

— Ничего себе… Волк… — бормочет он, сложив два и два, — не думал, что такое бывает…

— Все в этом мире бывает, — философски отвечаю я, — топай дальше, щенок.

Лар послушно идет впереди, но поминутно оглядывается. Я торможу еще несколько раз, подбирая остальную одежду.

— Ты же Волк императора? — справшивает он, проявляя недюжинную смекалку, — давай я тебе просто отдам браслет и мы разойдемся краями… Я просто не знал, кто она… А когда узнал… Это ошибка, в общем…

— Да, ошибка, — киваю я, — вот мы ее и исправим. И не вздумай опять провернуть этот фокус с исчезновением. Я тебя найду в любом месте.

— Да я уже понял, — кивает Лар, — это что-то связанное с твоим зверем? А есть еще такие, как ты? Никогда просто не слышал…

— Много вопросов, щенок. Топай.

— Ты меня в тюрьму ведешь?

— Еще раз задашь вопрос, завяжу рот.

— Слушай… К меня тут, в мешке, много всего, хороший улов, я тебе отдам… Стой, что ты делаешь? Что…

Дальше мы идем в благословенной тишине.

Глава 8

Глава 8

— Забирай засранца, миледи, — я легко толкаю Лара перед собой так, что он не удерживается и залетает в комнату, падая прямо под ноги сестры.

Она тихо ахает, вскакивает и принимается поднимать своего непутевого братца, причитая шепотом:

— Лар! Лар! Ох… Да что же ты придумал, глупый? Где тебя носило? Я чуть с ума не сошла…

— Я не глупый, — говорит он неожиданно злобно и независимо, отбрыкиваясь от нее и поднимаясь самостоятельно, — я не собираюсь прятаться, говорил тебе уже! И