это какой-то особый вид деятельности — «символический», без которого якобы человечеству ну никак не прожить.

Ну хорошо, мы можем понять, что у человека ума достаёт только на то, чтобы сочинить теорию про какую-то совершенно необходимую «символическую» деятельность или «призрак коммунизма», но недостаёт, чтобы найти решение действительно сложной проблемы, такой, как войны. Мы можем допустить, что есть что то большее, чем человеческий ум, и недоступное для него. Но ведь мы на каждом шагу сталкиваемся с пакостями по-мелочи, с вполне заурядным и очевидным свинством, и с ним тоже человечеству не справиться. Сколь же разрушительность многолика, вездесуща и всемогуща!

Вот несколько примеров «маленького» разрушения из жизни Васильевского острова нашей культурной столицы. Малое и надоевшее нам своим неизменным повторением разрушение мы по привычке почти не видим, и никакого «клокотания» наше ухо в нём не улавливает. Это просто пустяк, заурядный бытовой вандализм. С дома на соседней линии своровали мраморную доску с указанием имени архитектора и даты постройки, выдрали треть гирлянд с недавно отреставрированного обелиска «Румянцова победам» и выломали ворота из тогда же отреставрированной ограды Румянцевского сада. Недалеко от дома автора капитальный каменный забор изгадили граффити. Сколько лет он простоял нетронутый, но теперь всё уже испакощено, дошла очередь и до него.

Где то упадёт дерево на автомобиль, и начинается компания: под нож идут десятки старых, но ещё полных жизненных сил деревьев. Взамен спиленных деревьев высаживаются худосочные деревца-веточки, больше половины которых не приживается, а ещё половину оставшихся выламывают или выдирают с корнем различных мастей разрушители. Вдоль реки Смоленки посадили веточки каштана высотой не более сорока сантиметров, огородили такой же по размерам конструкцией из чёрно-белых полосатых палочек, кое где установили таблички с просьбой пожалеть растеньица. Казалось бы, раз уж таблички с таким трогательным обращением к гражданам установили, то точно вырастут красавцы-каштаны. Но не тут то было: на всём протяжении посадок между откосом берега и проезжей частью очень узкое пространство, на котором почти без запаса только-только умещается пешеходная тропинка. Эти подобия саженцев просто посбивали ногами. Через год от них не осталось и следа. У районной службы озеленения по видимому неплохие показатели по сносу и посадке деревьев, но скоро на Васильевском острове не останется зелени.

Очередные разрушители — откуда они только берутся в таком количестве — задумали грандиозную аферу: вырубить уникальный бульвар на Большом проспекте и превратить его в рынок. Местные жители героически сражались за его спасение и сумели добиться решения суда о запрете на строительство. Что показательно, это была инициатива жителей, но не администрации Васильевского острова, которую рынок прямо под окнами администрации, расположенной на том же Большом проспекте, вполне устраивал. Дальше больше: павильон, который уже успели построить на углу 9 линии, по решению суда снесли, но вместо того, чтобы взамен вырубленных деревьев посадить новые, образовавшуюся лысину замостили плитами и установили уродливые железобетонные кашпо. И это не потому, что место, ставшее зачином этой аферы где то далеко, куда хозяйский глаз власти не проникает, а руки не достают (администрация находится в трёх кварталах, а служба озеленения — в двух). Это вполне очевидный посыл всем, кто ещё вознамерится за что то бороться: «Вы думаете, что вы победили? Нет, отсутствие здравого смысла, безвкусица, административная злонамеренность непобедимы!»

Тротуары зимой теперь не посыпают ни солью, ни песком. Особенно опасна наледь на тротуарах, мощёных плиткой. У одного из предыдущих губернаторов был завод по производству плитки, и он усиленно снимал асфальт с тротуаров и мостил их плиткой. Повезло жителям Васильевского острова, там на линиях, вместо задуманных Петром по примеру Амстердама каналов, сделали газоны, и зимой прохожие протаптывают тропу по газонам, там не так скользко, да и сосули не так опасны. Увы! газоны выполняют ещё роль общественного туалета для собак и мусорного бака для курящих. Почти каждый, докуривший сигарету (а им несть числа) бросает её на газон. Почему? На тротуаре есть урны, до которых окурок нетрудно донести, в конце концов можно бросить на тротуар, который метётся, но бросают их этаким ухарским жестом на газон. Газон кардинально убирается раз в год, на апрельском субботнике, а в течение года он превращается в свалку окурков. Но ещё, конечно обёрток от мороженого, фантиков, пачек сигарет, пивных банок. Правда пивные банки там долго не задерживаются. Спасибо бомжам, вот кто реально работает над обликом культурной столицы.

Система нашей медицины приводит к совершенно очевидному выводу — жизнь старого больного пенсионера, честно отработавшего на благо государства 50 лет, ценностью не является. Если у него нет сил пройти все мытарства с процедурами получения направлений, записи в очереди, квоты на операции, амбулаторно сдать уйму анализов, пройти предварительные обследования, он фактически обречён. Когда он после нескольких попыток пройти этот путь с трудом приползёт домой и вечером включит телевизор, ему покажут, как премьер-министр Д. Медведев с видом глубокого удовлетворения открывает ещё один «Центр», услышит, что 90 % больных будут там лечиться бесплатно, а в следующем сюжете не преминут ему напомнить, что главная ценность у нас человеческая жизнь.

В первом квартале 2015 г. смертность по сравнению с 1 кв. 2014 г. увеличилась по различным данным от 3,7 % до 5 %. Это результат, в первую очередь, оптимизации (т. е. сокращения) числа поликлиник и больниц. К тому же медицина в России неумолимо становится всё более платной, а значит менее доступной для малоимущих слоёв населения. В Петербурге, как показывает жизненный опыт автора, попасть в больницу с онкологией или на операцию с катарактой, может только человек, обладающий недюжинным здоровьем и бойцовскими качествами. Намного проще (и дешевле) было попасть не матчи чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Эту диспропорцию с избытком стадионов и дефицитом больниц сделала кричаще очевидной пандемия Ковид‑19. Главными очагами распространения заболевания оказались устаревшие Покровская, Мариинская больницы, не приспособленные для лечения инфицированных больных. Больных там стали уплотнять в палатах, класть в коридорах. Особенно пострадали необученные и плохо защищённые врачи. Только в больнице института скорой помощи к концу апреля 2020 года заболели более 110 человек медперсонала. Вирусом дышать, это совсем не то, что выхлопами от болидов на Формуле-1. В результате смертность в Петербурге в какой то период была в четыре раза выше, чем в среднем по стране. Автора это не удивляет, лет десять назад ему пришлось навещать больного в неврологическом отделении Покровской больницы, находящемся в бывшем центральном корпусе дореволюционной постройки, — это настоящая клоака. Чтобы записаться на операцию смены хрусталика люди приходят занимать очередь в шесть утра, а