За спиной девушки находилось еще несколько людей, но на них я внимания пока не обращал.

Мы простояли так не меньше минуты. И придирчиво изучали друг друга. В деталях. Росгард и Черная Баронесса из мира Вальдиры явились в мир реальный, чтобы рассмотреть Ростислава и… и?

– Сиа! – приятным голосом, наделенным легкой хрипотцой, произнесла гостья. – Так вот ты какой, Ростислав…

– А вы, стало быть, Баронессой будете? – пришел я в себя и посторонился. – Просим! А что еще за «сиа»?

– «Здравствуйте» на венгерском, – ответила Кира вместо ЧБ.

– Вот оно как! – кивнул я, снизу вверх глядя на двухметрового здоровенного мужика в черном спортивном костюме и с большим рюкзаком за плечом. – Сиа!

– Проходи! – В звенящем голосе Киры угадывалось жгучее любопытство. Ну да – ведь она тоже воочию увидела легендарную Черную Баронессу.

Следом за ЧБ я пропустил в квартиру еще четверых. Двух амбалов, двигающихся быстро и бесшумно. Одну девушку лет двадцати пяти, одетую в строгий деловой костюм, с трудом держащую спину прямой из-за пышного бюста. И насквозь официального мужчину лет пятидесяти пяти, с обширной лысиной, широким твердым подбородком, плотно сжатыми губами и взглядом, выражающим следующее: «Я никому не верю» и «Без бумажки – ты букашка». Это точно юрист, его роль очевидна. Двое громил – охранники. И что-то вроде личного дорожного секретаря – это я про девушку с грудью. Каждому я говорил «Сиа», и каждый мне что-то отвечал. На венгерском. А я его не понимаю.

Закрывая дверь, я взглянул в сторону лифта и увидел нашего охранника в сопровождении еще двух парней, чей внешний облик молча говорил: «Слава ВМФ» и «Люблю раздавать люли».

Вернувшись в зал, я обнаружил ЧБ, сидящую на диване, рядом притулилась другая девушка, охранники не отсвечивали, разойдясь в стороны, официальный мужчина оккупировал часть стола, начав выкладывать из портфеля тонкие папки. Портфель дорогущий – я в них вообще не разбираюсь, но этот точно был очень дорогущим, и не знаю, почему я это знаю…

Рядом сидел мой отец, задумчиво баюкая в руках бокал с еще одной дозой корабельного чая. Поймав мой взгляд, он успокаивающе кивнул – значит, наш юрист прибудет очень скоро, мы не заставим гостей ждать. Выбор прожженного превратностями жизни опытного юриста я оставил отцу. А тот куда-то позвонил и долго с кем-то общался по телефону, разговаривая неожиданно мягко и то и дело бросая взгляды на меня и Киру, готовивших мегапоздний ужин. Судя по всем внешним признакам, мой папаша общался с белой акулой-людоедом – то бишь с домашним цербером семьи Крапивиных. С мамой Леной советовался мой папа. Надо настучать маме, что папа в ночное время звонит другой женщине. Вот радость-то будет в семье нашей… я, правда, наверное, сию радость не переживу, ибо именно мне папуля вырвет ноги…

Помотав головой, я выбросил из головы абсолютно лишние в данный момент мысли и вновь уставился на Черную Баронессу, сидящую на моем родном диване. Что-то в ее лице казалось знакомым и чуждым одновременно. Что-то смешанное. Европейское и азиатское? Нет. Тут что-то другое… Какая-то очень необычная смесь.

Высокая гостья правильно истолковала мой интерес.

– Моя мама была венгерской цыганкой, – мягко улыбнулась Черная Баронесса и протянула мне руку, продолжая сидеть на диване. – Хочешь, погадаю по руке?

Я невольно протянул руку и взял в ладонь тонкие пальцы, очнулся, качнул головой:

– Не надо, пожалуй.

– А зря… вижу, там деньги большие. И не только… – Взгляд карих глаз скользнул по идущей с кухни Кире, несущей кофе. – Точно не хочешь предсказания?

– Может, позже. А папа твой кто? – не удержался я. Ну на самом деле очень необычное лицо. Никогда не видел такого смешения кровей.

– Мой папа злой ученый, – фыркнула ЧБ. – Кстати. Меня зовут Мирела. В этом мире.

– Приятно познакомиться, – кивнул я, чувствуя, как отпускает напряжение, – все прошло проще, чем я ожидал. И это радовало. Хотелось быстроты, точности и простоты. Сложности и переплетение интриг мне давно осточертели.

Сжав последний раз пальцы ЧБ, я тактично отошел в сторону, дав Кире и гостьям пообщаться на свои женские темы, – вдруг им надо что-то, о чем мужское ухо и слышать не должно. Они ведь только с дороги. Кстати – Орбит не соврал. Сидящий на ладной фигурке спортивный костюм не мог скрыть очертания. У Черной Баронессы никогда не возникало проблем с тем, чтобы спать на животе. Ни в юности, ни в зрелости. Но говорить ей этого я не собирался. Грубо это и на грани фола – прямо как провокационный плакат, наклеенный перед унитазом. Надо будет надрать Кире уши… А где моя бедовая дочь? Тьфу… дочь ведь не в этом мире, как бы странно это ни звучало. Опять меня Вальдира навестила и смешала воспоминания…

– Как я понимаю, – с сильным акцентом начал «чужой» юрист, разложивший по столу папки. – Как я понимаю, мы ожидаем вашего консультанта по юридическим делам. С нетерпением жду встречи с ним. Пока же прошу ознакомиться с документами. Для исключения проблем официальный договор составлен на английском, он же и будет подписан в случае достижения нами договоренностей, но в каждой папке имеются тщательно переведенные документы на русский и соответственно венгерский язык. Думаю, ни к чему напоминать присутствующим, что содержание документа, равно как и наша встреча, являются делом сугубо конфиденциальным и разглашению не подлежат. Ни в полном, ни в частичном объеме. Этой встречи никогда не было, дамы и господа.

– Любит он нагнетать, – с милой улыбкой произнесла леди Мирела, она же Черная Баронесса.

– Мы все подпишем расписку о неразглашении, этот же пункт включен в договора, – с нажимом продолжил юрист, опуская на переносицу очки в тонкой золотой оправе. – Дело серьезное. Впрочем… – Его взгляд сместился на моего отца, сидящего от него на расстоянии метра. – Впрочем, среди нас есть люди, прекрасно понимающие значение слов «не разглашать» и «тайна».

«Они знают, как выглядит мой отец и кем он является», – пронеслось у меня в голове. Вот это подготовка.

Но особо я не впечатлен. Фото боевого адмирала нетрудно найти в мировой Сети, тем более он часто мелькал в кадрах новостей, когда то или иное важное правительственное лицо посещало боевой корабль или особые порты. Отец часто бывал среди военно-морской элиты, стоящей там при всем параде. И вполне нормально, что Черная Баронесса или кто-то из ее группы, разрабатывающей меня как Навигатора, дал приказ найти фотографии всех связанных со мной людей.

Я бы тоже не преминул полистать чужие фотоальбомы, но до этого дня ЧБ была для меня инкогнито. Я даже не знал, из какой она страны. А тут на тебе – Венгрия.

Мама венгерская цыганка, а папа злой ученый. То еще сочетаньице. И да – Мирела про свою маму сказала «она была» и выражение глаз при этих словах было весьма красноречиво. Если сделать скидку на возможное недопонимание, то процентов на девяносто я уверен, что мать Черной Баронессы умерла. Ее отец точно жив – про него в последнее время не раз и не два упоминали, причем во времени настоящем.