— А паспорт-то? Паспорт Азара у меня остался. Как же он без паспорта удрал?

— Может, не сразу вспомнил?

— Да он мне не только паспорт, но и весь бумажник отдал. Его келья без замка. Азар в келье один. Если выйдет в туалет, кто захочет может в келью войти и что угодно забрать. Азар рассеянный, мог бумажник прямо на столе забыть. Приходи и бери! Конечно, люди тут хорошие, все спасаться приехали, а только вдруг? Рисковать не хотелось. Вот он мне свой бумажник и отдал. А там и деньги, и документы, и карточки. Куда бы он без карточек и денег уехал?

Это был уже серьезный аргумент.

— А ты звонить ему пробовала?

Марина взглянула на них чуть ли не с жалостью. Как на убогих.

— Ну, конечно, я звонила ему! Обзвонилась за целый-то день.

— Значит, смартфон у Азара с собой?

— В вещах я его смартфона не нашла. Только он его выключил, наверное. Дозвониться не получается. Я и домой ему звонила, да только напрасно мать его потревожила. Она теперь тоже сидит, дергается. Где Азар? А где он, одному богу известно.

Нина глубоко вздохнула и закончила:

— Такие вот дела, девочки. Целый день голову ломаем, что с Азаром случилось. Теперь вот вы подумайте.

— Мне кажется, я догадываюсь, что с ним случилось.

Все с удивлением обернулись к Вере, которая стояла в дверях. За разговором никто не заметил, как Вера вернулась и тоже слушала рассказ Марины с Ниной.

— Только мне надо мою догадку проверить. У кого есть перекись водорода?

— Ты порезалась? Аптечка у матушки Анны имеется. Там и йод, и зеленка.

— Нет, мне именно перекись нужна.

— Перекись у них тоже есть.

— Тогда я мигом!

И Вера убежала. Отсутствовала она недолго. Домик, в котором жил отец Анатолий со своей матушкой, находился в двух шагах. Вера вернулась, держа в руках стеклянный пузырек.

— Удачно получилось. Отец Анатолий один был. Я сказала, что порезалась, он сам мне указал, где аптечка. И даже не посмотрел, что я беру.

Говоря это, Вера проворно схватила пальто Янки. И расстелив его перед собой, капнула перекисью на пятно. В том месте, где на пятно попала перекись, появились мелкие пузырьки и послышалось тихое шипение. Впрочем, и то и другое быстро исчезло, словно бы ничего и не было.

— Эй! — возмутилась Яна. — Что ты делаешь?

— Так я и думала, — мрачно произнесла Вера. — Это кровь!

— Что?

— Не случайно запах знакомым показался. Ты свалилась в снег, который был чем-то испачкан. Так вот, не чем-то, это была кровь!

— А лужа…

— И лужа на дороге, наверное, тоже была замерзшей кровью.

— Чьей?

Но Вера не ответила. Само ее молчание было выразительнее всяких слов.

— И вот что я нашла сегодня утром на том месте, где была вчера лужа!

И она вытащила из кармана какой-то овальный предмет. Приглядевшись, женщины поняли, что это рукоятка ножа. Клинок был обломан. А сама рукоятка была выточена из металла.

— Такие ножи есть у нас на кухне, — сказала Вера. — Одного ножа в комплекте как раз не хватает. Я сегодня проверила.

Женщины смотрели на сломанный ножик со страхом. Исчезнувший Азар. Замерзшая лужа крови возле трапезной. Пропавший с кухни нож. Вражда Азара с Игнатием. Сам Игнатий, наведывающийся в кухню, как к себе домой.

— Не может быть! — прошептала Наташа. — Неужели он его убил?

— А тело спрятал!

— Наверху!

— В трапезной!

— То-то он там крутился!

Услышав это, Марина начала рыдать. Женщины кинулись ее утешать. А Янка, отнимая пальто у Веры, осуждающе произнесла:

— Разве можно так с бухты-барахты судить. Может, это и не Азара кровь была.

— А чья?

— Другого человека. Или курицы.

— С курицы столько натечь не могло. Разве что их там целый курятник перерезали.

— А со свиньи?

— Со свиньи могло, конечно. Только где ты тут свиней видела? Или тех же куриц?

Действительно, скотного двора при строящемся монастыре пока не было. А сами работающие на строительстве люди ни мяса птиц, ни мяса животных в пищу не употребляли. Потому и забить животное не могли. Не говоря уж о том, что довольно странно было бы резать свинью прямо посредине дороги, по которой в трапезную несколько раз в день ходят все обитатели строительства.

Притихшая было Марина снова принялась рыдать.

— Погоди, давай разберемся, — заторопилась Наташа. — В каком часу вы вчера вечером расстались с Азаром?

Женщины вместе с Мариной стали вспоминать обстоятельства произошедшего. И пришли к выводу, что расстроенная Марина появилась у них где-то около десяти вечера, но потом она еще несколько раз бегала к Азару, последний раз она убегала к нему почти в одиннадцать вечера.

— Мы ее еще предупреждали, чтобы не шутила. В одиннадцать отбой, во всем монастыре выключают свет. В темноте будет возвращаться.

Марина вернулась за пять минут до отбоя. И значит, почти до одиннадцати часов вечера Азар был цел и невредим.

— Вот и нечего людей пугать! — сердито сказала Наташа, обращаясь к Вере. — Не Азара это была пролита кровь, а чья-то другая! Мы в трапезную около десяти вечера пошли. Галина сразу после нас помчалась Марину с Азаром терроризировать. А пятно в это время на дороге уже было! И оно было замерзшее. Значит, пролили там кровь гораздо раньше.

— Но раньше в трапезную люди шли ужинать, потом с ужина возвращались. Может, кто-то из них упал, расшиб себе нос, отсюда и кровь?

— А сломанный нож?

— Его кто-то из мужиков мог взять, чтобы лезвие поправить. Упал, а нож и выпал.

— Или упал, нож выпал, сам мужик порезался, отсюда и кровь!

Версий было много.

— Одно ясно: что к исчезновению Азара это пятно не имеет никакого отношения. Оно появилось гораздо раньше. Марина, слышишь? Цел твой Азар. Не реви! Мужик не иголка — найдется!

Но Марина все равно хлюпала носом.

— Что же мне делать дальше? Уезжать или оставаться?

Если уехать, то как и кто будет искать Азара? А остаться Марина тоже боялась, потому что после исчезновения Азара ей придется снова выносить приставания Игнатия. И хотя сегодня Игнатий вел себя прилично, Марина полагала, что это лишь потому, что она весь день была в компании кого-то из женщин.

— Но я же не могу постоянно кого-то просить меня провожать. Рано или поздно Игнатий меня подкараулит. Я его боюсь!

— А ты отцу Анатолию пожалуйся.