когда я гостил у Саши (а мы с того раза так и ходили дома нагишом!), не беспокоит и теперь, когда я пишу эти строки. Впрочем, стоит сказать такую вещь, что когда к Сашке кто-либо приходил, он мигом набрасывал халат, а я, как правило, таился в спальне.

Однако вернёмся к нам с Дашей! Надо бы сказать, что мне понравилось бегать с ней на пляж рано утром. И нравилось в этом моменте главным образом то, что там не было никого, и можно было спокойно целоваться. Что мы и делали не без удовольствия! Я бы сказал больше: целуясь так долго, страстно и упоительно, мы с Дашей, будто бы уносились в другую вселенную, где есть только любовь и всё вокруг живёт ей! Извините, если мои слова покажутся банальными.

Не буду скрывать, что я ещё мечтал о близости с Дашей, но пока не знал, как ей об этом сказать, чтобы не получить по фейсу, поэтому обходился пока поцелуями. Бывали моменты, когда я гнал к дьяволу эти похабные мысли, говоря самому себе, что мне с Дашей и без всякого секса хорошо… И всё-таки секс случился.

Это произошло на третий день наших пляжных свиданий. Мы лежали себе, загорали и болтали… Затем наступила пауза, во время которой мы просто смотрели друг другу в глаза.

— Поцелуй меня! — сказала Даша через минуту, и я поцеловал её также упоительно, как было в первый раз. — Пойдём в кабинку!

— Зачем? — спросил я, усмехнувшись и не поняв Дашу.

— Сейчас узнаешь! — сказала она. — Пойдём-пойдём!

Мы вошли в ближайшую кабинку для переодевания, и тут Даша смело сняла свой белый купальник, явив мне соблазнительно-красивое тело. Признаюсь, я сначала растерялся.

— Ты что, Даша?

— Иди ко мне! — сказала она шёпотом. Не в силах сопротивляться, я снял плавки, подошёл к ней, и в тот же час в кабинке стал бушевать ураган нашей необузданной страсти. Честно сказать, я и сам едва верю тому, что пишу, но это была правда!

— Тебе понравилось? — спросил я Дашу, когда страсти успокоились, при этом я ещё тихонько целовал её лицо.

— Очень. А тебе? — спросила она.

— Здорово! — ответил я. — Хотя, если честно, я ещё никогда не занимался любовью в таком неожиданном месте.

— Да я сама не думала, — сказала Даша. — Просто как-то само собой захотелось. Если захочешь повторить, то приходи послезавтра в девятую квартиру на третьем этаже: соседка уедет на три дня на юбилей кумы, а меня попросила присмотреть за кошкой. Так что, хоть на одну ночь, но квартира наша!

— Я подумаю, — неопределённо ответил я. — Может, искупаемся?

— С удовольствием! — сказала Даша.

Одевшись, мы побежали к морю. Выйдя из кабинки, я заметил, что чуть поодаль от наших мест нежились мамочка с дочкой лет 12-ти и пара лет около 60-ти. «Слава богу, нас не застукали!», — подумал я. Я также заметил, что и наши полотенца лежали на прежних местах (мало ли что!). Накупавшись от души, мы неспеша пошли к дому, ведя очередной отвлечённый разговор.

Когда я пришёл домой, Саша уже крутился на кухне, готовя нам завтрак. Я же тем временем пошёл пока умыться и «переодеться». За завтраком я рассказал Саше о предстоящем своём свидании… Как сейчас понимаю, я тем самым сделал большущую глупость, о чём скажу ниже. Слава богу, хватило ума не рассказать о том, что было в пляжной раздевалке!

— Однако я тебе оставлю ключи от своей квартиры: мало ли, что у вас может не «склеиться», а, может, просто ещё одно свидание решите провести, — сказал Саша, «дружески» улыбнувшись.

— Хорошо! — ответил я также с улыбкой, пока ещё ничего не подозревая.

— Слушай, Роба: тут сегодня у Полины день рожденья — и она нас обоих приглашала… Пойдём? — спросил Саша.

— Давай! — ответил я. — Тогда надо будет хоть цветы не забыть купить!

— Само собой! — сказал Саша. — Только имей ввиду одну вещь: вечеринка будет в стиле ню…

— Саня, после виденного мной на пляже и на даче, а также проделанного дома, меня уже ни каким ню не смутить — смеясь, ответил я, и на том разговор был переведён на другую тему.

К назначенному времени мы пришли к Полине. Саша позвонил, дверь открылась — и на пороге возникла женщина лет так за сорок и внешне один в один Полина: те же белокурые волосы, те же небесно-голубые глаза и так далее. Плюс ко всему, когда женщина нам открыла, она была обнажена. Признаться, я тогда принял её за Полину и поздоровался с ней, как с Полиной.

— Здравствуйте, конечно, но вы ошиблись, — ответила женщина. — Я мама Полины. А вы проходите, пожалуйста! — она крикнула именинницу. — Поля, это к тебе! — вышла Полина.

— С днём рождения, Поля! — сказал я, вручая цветы.

— Спасибо, — ответила Полина с улыбкой. Взяв цветы, она обратилась к матери. — Мама, это Роберт, друг Саши. Роберт, это моя мама, Ольга Олеговна.

— Очень приятно, — сказал я, целуя руку матери Полины.

— Взаимно, — ответила мать Полины.

— Не боитесь открывать двери людям? — спросил я женщину, намекая на обнажённый вид.

— Знаешь, Роберт, многие из тех, кто к нам приходят, уже привыкли понемногу к нашему образу жизни, — ответила Полина с улыбкой. Признаться, я ей слегка не поверил. — Ну, что же, гости дорогие, раздевайтесь и проходите!

Квартира была, как квартира: входишь — справа туалет, ванная и кухня; дальше по коридору идут спальня Полины и гостиная, а ещё дальше — спальня мамы Полины. Пожалуй, следует упомянуть ещё пару вещей: спальня Полины, ставшая на время вечера гардеробной, была самой маленькой, но при этом светлой за счёт её выхода на солнечную сторону и оклеенной обоями в сиреневых цветах, что делали более спокойным свет в комнате. Шторы были в тон обоям, у окна стоял светлый письменный стол с компьютером, у стола стоял стул на колёсиках, накрытый покрывалом цвета варёной сгущёнки, справа от стола стояли два узких стеллажа с книгами, такое же трюмо с одиночным зеркалом и одёжный шкаф (всё в тон столу!). Слева от стола стоял диван, застеленный тигровым покрывалом (вероятно, служащим хозяйке и пледом!), над диваном висела длинная, светлая полочка, где хранились разнообразные аудиодиски. Рядом с диваном стоял велотреножор, повёрнутый рулем к противоположной стене, а дальше узенькая шведская стенка, на которой хозяйка, по её словам, обычно занимается гимнастикой, а когда приходят гости, этот предмет интерьера превращается в большую вешалку для одежды. Гостиная была тоже светлая и ещё просторная, если убрать хотя бы стулья. Стены были оклеены голубыми обоями с ромашками, на окне висели