улице Воронина, в половине третьего ночи были замечены, вызывающие сомнение, двое парней. Они громко разговаривали, махали руками и шли, покачиваясь. Старший по званию принял решение, произвести проверку документов. Патруль остановился около подозреваемых. Сотрудники полиции обратили внимание на неадекватное состояние ребят. Несмотря на отсутствие алкогольного запаха изо рта, парни находились в состоянии опьянения. Перед проведением досмотра личных вещей им зачитали законные требования полиции, с указанием добровольно выдать запрещённые предметы и предъявить документы, удостоверяющие личность. Кузнечиков Т.П. утверждал, что таким образом были установлены лица, нарушающие общественный порядок своим поведением, предположительно находящиеся под действием наркотика. Далее озвучивались две фамилии и место их учёбы. Ильдара словно резануло пополам, когда он прочитал фамилию сына. Кузнечиков Т.П. повествовал, что далее к ним подъехали два дополнительных патруля. Впоследствии молодых людей задержали. Для выяснения всех причин, парней доставили в районный отдел внутренних дел. Позднее отвезли их в специализированное учреждение для прохождения теста на нахождение в крови следов наркотика или алкоголя. При прибытии на место, в диспансере молодые люди отказались проходить медицинское освидетельствование на наличии в организме алкогольных, наркотических или психотропных веществ, что было дополнительно оформлено актом за подписями задержанных. Слово «отказались» было подчёркнуто, обращая особое внимание, как на одну из важных составляющих вины.

В конце протокола сержант Кузнечиков Т.П. объяснил, что в семь утра понедельника задержанных возвратили в отдел РОВД Центрального района. Их поместили в камеру для дальнейшего ожидания, с целью вынесения наказания, совершённого ими, административного правонарушения. Через два с половиной часа, благодаря современным системам видеотрансляции в режиме конференции, мировой судья вынес приговор. Их признали виновными, согласно Кодексу Российской Федерации, об административном правонарушении статьи шесть-девять о потреблении наркотических средств без соответствующего назначения врача. В десять тридцать молодых людей отправили на трое суток в спецприёмник, для отбывания наказания. Время начала срока отбывания указали понедельник, три часа десять минут ночи.

Дочитав, Ильдар отложил листки. На его лице читалась боль.

— Странно! — выдавил он, чтобы хоть как-то разбавить пустую глухоту тишины, которая сводила с ума. — Несоответствие в документе, Денис! Кузнечиков, наверное, сам был нетрезв?! Время вынесения судьёй чёртова приговора в десять часов тридцать минут утра понедельника. А начало отбывания с трёх часов ночи. Семь часов Салавату и Илье скостили? Как это понимать?

— Время наказания отсчитывают с начала доставки задержанных в отдел РОВД. Салават и Илья переступили порог отдела в три часа ночи. Судья включил период нахождения в полиции в общее время. Так что их выпустят в ночь со среды на четверг, в три часа десять минут. Ровно через трое суток и ни минутой раньше. Время соблюдается предельно строго.

— Понятно, — отрешённо аукнул Ильдар.

Денис поднялся. Мужчина кивнул на листы.

— Пусть останутся у тебя. На память. Как выйдет Салават, сразу закрой засранца под домашний арест! А мне надо бежать. Заскочу в Центральный отдел. Увижусь с Кузнечиковым. Расспрошу о прошедшем дежурстве.

— Ты с ним знаком?

— Нет. Но я немного знаю руководителя отдела. Сталкивались по роду службы.

Денис надел ботинки и верхнюю одежду. Выходя, он тревожно обернулся.

— Ильдар, завтра на свиданке шепни сыну, чтобы ни с кем особо не общался, а держал, для безопасности, язык за зубами. Дело нешуточное! Мало ли, кого к ним подсунут в камеру! Шпиона или осведомителя. Как зовут маму Ильи?

— Наталья.

— Желательно предупредить Наталью, чтобы Илья также не болтал лишнего. Пусть на оставшиеся дни они превратятся в глухонемых. Ясно?

У Ильдара похолодели конечности.

— Ты думаешь, что административным арестом дело не ограничится? Для мальчишек есть опасность уголовки?

Денис постарался снять напряжение.

— Надеюсь, что обойдётся. Если бы что-то раскопали или нашли, то возбудили бы уголовное дело и ими занялся следователь. Видимо, в карманах Салаватки и Ильи наркотика не оказалось? Иначе обязательно указали бы в протоколе. Поэтому не смогли переквалифицировать в уголовное деяние. У них не хватило доказательств вины. Я ещё уточню, что обнаружили полисмены. Они должны были произвести перепись найденных вещей. Не будем паниковать, Ильдар! Трое суток пусть мальчуганы молчат. Для нас это единственный способ обойтись малой кровью. Когда они очутятся на свободе, проведём мужской разговор.

— Хорошо, Ден! Спасибо! — закрывая дверь, Ильдар гадал, какую информацию он откроет Ляле в больнице.

Полностью пересказать жене протокол сулило новыми осложнениями. Ильдар считал кощунственным вылить на Лялю известие, что Салават и Илья наелись наркотического дурмана, и пошли за следующей порцией. Именно по такому сценарию, судя по словам Кузнечикова Т.П., развивалась ночная гулянка глупых молокососов. Ильдар потрогал лоб. Известие, что его сын наркоман, словно громоздкий многоугольник не умещался в головном мозгу. Острые углы стремились прорваться наружу, пытаясь разорвать черепную коробку на куски. Он кинул быстрый взгляд на часы и решил, что во время поездки в больницу обдумает речь.

Ильдар вынул сумку и стал собирать вещи для Ляли. В ночной спешке она ничего не успела с собой взять. Он положил в полиэтиленовый пакет зубную пасту и щётку. В другой прозрачный пакет — расчёску, кусок мыла и влажные салфетки. Далее по списку, достал из шкафа полотенце и чистые носочки. Принялся за продукты. Упаковал яблоки и бананы. Ещё заметил, что необходимо посетить супермаркет, чтобы купить ей творог и йогурт. Закрыв сумку, стал собираться сам. Он оставил трико под джинсами и надел свитер. Затем принялся искать мобильник, а взяв аппарат в руки, отругал свою забывчивость. Ильдар набрал номер Натальи. Мужчина торопливо объяснил, что завтра ждёт её в машине, в половине девятого утра, возле дома, чтобы поехать с ней в спецприёмник на свидание к Салавату и Илье. Затем извинившись за свой быстрый говор, признался, что торопится попасть в больницу. Приняв ответные извинения и пожелания скорейшего выздоровления жены, завершил разговор.

Супруга выглядела чуть лучше, чем прошедшей ночью. По крайней мере, у неё изменился цвет лица, перестав быть похожим на серый, тающий лёд, и она не хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Ляля вышла в больничный коридор и села рядом с ним на шаткое кресло.

— Я принёс йогурт и творог, как ты любишь, — он улыбнулся и зашуршал пакетом, показав край красивой упаковки.

— Спасибо.

Ляля не отреагировала так, как он ожидал. В её голосе не прозвучало ни капли радости, пусть фальшивой и показушной, но той, которая дала бы ему некоторое успокоение. Ильдар предпринял попытку, увести дремучие мысли супруги в сторону сиюминутного гастрономического наслаждения, чтобы осторожно и крадучись подойти к главным новостям. Настолько главным, что Ляля непременно будет его пытать, мучить и испытывать волю, как на