– Домовой, домовой, поиграй и отдай!

Вещь довольно скоро находилась.

И, если с другой стороны посмотреть, стыдно охраннику в серьезной фирме, будущему юристу, от ужаса визжать. Что бы дома ни завелось – разбираться нужно спокойно, без суеты и воплей, по-мужски.

– Нет, я не голоден. А вот разговор имеется. Ты ешь, я говорить буду, – распорядился Евсей Карпович. И рассказал про соседскую Халяву.

– Не подскажешь ли чего? – спросил напоследок.

– Как ее на зачетку ловят – это ты правильно описал… – Дениска задумался. – Говоришь, у соседей дочка красавица?

– Сам не видал, а слухи ходят. Ну так как же? Не бредет тебе на ум, откуда эта Халява взялась?

– Мне другое на ум забрело. Она ведь не одна такая. Их, Халяв, по-моему, много… Сам посуди, дедушка, перед сессией знаешь сколько зачеток в окнах торчит? А на халяву знаешь сколько народу сдает? Да только у нас в институте, на моем куосе, не меньше десяти Халяв трудится!

– Так ведь этот Алешка не студент даже.

– Ну, это он Халяву на чужую зачетку подманил.

– А что, бывает такое?

– Все бывает, – хмуро сказал будущий юрист. – Нужна ему была Халява, а другого способа не знал. Ну, дедушка, задал ты мне задачу. Если подумать – то где-то должен быть всемирный халявный центр, оттуда они и летят.

– Ишь ты! Так погоди, Денис Андреевич! Если их, Халяв, много, то не словить ли нам одну и не допросить ли ее хорошенько? Должен же быть способ обратно их туда, в халявный центр, отправлять?

– Тоже верно! У меня коллоквиум завтра, если не сдам – к экзамену не допустят. Так что давай-ка ночью и попробуем!

– А давай. Но я своих приведу – тебе ее, Халяву, ловить несподручно, ты ее, поди, своими человечьими глазами и не увидишь, а мы втроем навалимся – и она будет наша. Тебе останется только допросить.

– Надо же, практика! – обрадовался Дениска.

Но Евсей Карпович вдруг сообразил, как он сам себя озадачил, и промолчал.

Был он изрядно самолюбив, и хотя Матрена Даниловна пришлась ему по душе, из гордости даже близко к ее жилищу не подходил. Все-таки она была из богатого житья, Лукьян Пафнутьевич держал двоих подручных, а он, Евсей Карпович, – из бедного житья, и это мешало открытому проявлению добрых чувств.

Подумав хорошенько, Евсей Карпович обратился к Дениске с таким неожиданным вопросом:

– А что, Денис Андреевич, ты навсегда курить бросил, или какая сигаретка в загашнике осталась?

– Загашник-то был, коробка за книгами, да только с ней чудеса творятся. Я думал – там еще штучек пять осталось, хотел Сашку угостить, гляжу – стоит пустая. Не твоя ли работа, дедушка?

Евсей Карпович хлопнул себя по лбу. И точно – он сам потаскал сигареты, вместе с Матреной Даниловной разложили их в шкафу, потому что Матрену кто-то научил табачным запахом от моли избавляться.

Отыскав одну, не шибко помятую, он дал ее Дениске и научил, чего с ней делать.

Парень, встав на табуретку, закурил и стал пускать дым в вентиляцию, а домовой в это время бормотал зазыв: мышь идет норой, дым идет горой, и так далее.

– А теперь, Денис Андреевич, поскольку ты с дежурства усталый, ложись-ка спать. Я же буду встречать гостей, – распорядился Евсей Карпович.

– Есть, командир! – весело отвечал Дениска и рухнул на диван.

* * *

Ночью бригада по захвату Халявы заняла места согласно плану: Дениска с зачеткой – у открытого окна, а Евсей Карпович, Матрена Даниловна и Якушка – за пачкой «геркулеса» на подоконнике.

У домовых были припасены веревки и даже сетка – вязать Халяву. Сетку изготовила Матренушка из Анечкиных колготок в крупную дырку.

Дождались полуночи.

Дениска выставил за окно руку с раскрытой зачеткой.

– Халява, ловись! Халява, ловись! Халява, ловись! – довольно громко произнес он.

Наступила тишина. Сперва наступила, а потом и затянулась.

– Ну, как? – шепотом поинтересовался Дениска.

– Да никак! – с досадой отвечал Евсей Карпович. – Вдругорядь давай.

Дениска повторил процедуру. И с тем же успехом.

– Может, не говорить, а кричать надо? – предположила Матрена Карповна.

– Соседи переполошатся, – возразил Евсей Карпович, но тем не менее уточнил у Дениски подробности ритуала.

Оказалось, что в студенческих общагах, где эту халявную магию практикуют, не только что орут благим матом, а даже и в нетрезвом виде халяву ловят.

Пить Дениска сперва отказался наотрез. Потом сгоняли Якушку к Агафье Тихоновне, и он приволок целый пузырек шотландского виски, грамм двадцать пять, а то и все тридцать!

Выпив и колбасой закусив, Дениска раздухарился и проделал ритуал почти так, как полагается. Но проклятая Халява как сидела в своем всемирном центре, так там и осталась.

– Что же ей, дуре, не понравилось? – Евсей Карпович склонил голову набок и под иным углом зрения стал рассматривать хозяина. – Парень справный…

Якушка же, высунувшись из-за его спины, уставился в раскрытую зачетку.

– Так, дядя Евсей! Зачетка же неправильная!

– Это как?

– Там по всем предметам «хорошо» и «отлично»! А Халява к бездельникам идет!

– Ты думаешь? – попросив Дениску отвернуться, Евсей Карпович перелистал зачетку и с большим удовлетворением отметил, что не бездельника воспитал.

Но сейчас от этого радости было мало.

– К бездельникам, стало быть, идет, а тружеников не любит… – здумчиво уточнил Евсей Карпович.

– Да какой же я труженик? Вон, реферат которую неделю сдать не могу… – пожаловался Дениска.

– Цыц! – совсем по-свойски прикрикнул на него домовой. – Труд, значит, для нее хуже горькой редьки?

– Может их, в том всемирном центре, к труженикам просто не пускают? Она к нему рвется, а ей: цыц? – предположил Якушка.

– А может, их там не больно много, и начальники стараются, чтобы всем бездельникам хватило? – это уже была версия Матрены Даниловны.

– У нас на курсе бездельников хватает, но халявщиков не так чтобы много, – Дениска, увлекшись, стал загибать пальцы. – И на работе. Вон Гончаренко был халявщик – выперли со свистом.

– Ну так его Халява ему другую работу сыщет… – тут Евсей Карпович осознал логическую ошибку. – Нет! Не станет ему Халява работу искать! Она его на непыльное место пристраивать возьмется!

– И что же, так всю жизнь и будет пристраивать? А когда он помрет – она куда денется? Во всемирный центр вернется? – Дениска ставил вопросы правильно, вот только ответов на них пока никто не знал.

– Да пусть бы вместе с ним и околела… – буркнула Матрена Даниловна.