Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С вами все в порядке? – Мужчина выбежал из большой машины и забарабанил в её окно. Ирма была словно в тумане, не понимая, что он хочет от нее, но всё же открыла дверь.
– Вам срочно нужно в больницу, – закричал незнакомец и, подхватив её на руки, словно она не весила ничего, понес к себе в автомобиль. Все происходило очень быстро и никак не сочеталось с медленным пониманием происходящего Ирмой. Большая машина летела на огромной скорости, и дома, деревья, билборды мелькали в окне, не давая на них сосредоточиться.
– Моя сумка, – это единственное, что успела сказать Ирма за всё время этой стремительной поездки.
– Я закрыл вашу машину. – Водитель помахал в доказательство ключами. – Не беспокойтесь, я вам привезу её.
Потом приемный покой, доктора, медсестры и боль, которая становилась меньше и меньше, словно отпуская Ирму из своего плена. Последнее, что помнила она перед тем, как отправиться в страну Морфея, – это красивое лицо своего то ли спасителя, то ли обидчика.
* * *
Клим стоял на платформе родного города и старался дышать глубоко, наслаждаясь утренним летним воздухом. Здесь он был особенным, здесь он имел оттенок детства и юности. Особенно сейчас, летом, именно этот теплый воздух ассоциировался у Клима с каникулами и полной свободой. У него были нотки речки, костра и ухи, а также смешливых девчонок и бесконечного счастья. Тогда Клим, выросший в полной и счастливой семье, искренне верил, что он непременно встретит свою вторую половинку, у них будет целая клумба цветов жизни разного формата, а любить друг друга они станут, пока не умрут в один день, причем последнее условие обязательно. И вот сейчас он стоит, дышит тем воздухом надежды и счастья, сорокалетний, разведенный, детей нет, да и любви настоящей в жизни ни разу не испытал. От грустных мыслей об итогах своей не очень-то удачной жизни ком встал в груди, и досада горьким привкусом засвербела в горле.
Только сейчас, в эту самую минуту, на грязном перроне города Н Климу подумалось о родителях, а ведь им, наверное, больнее, чем ему. Он всю жизнь погружен в свою работу, которая стала для него всем, и семьей в том числе, и подумать о том, что в его жизни что-то не то, просто не хватало времени. Родители же постоянно думали об этом и переживали его пробел в личной жизни каждый раз сильнее. «Непременно ищут причины в себе, думают, что воспитали меня неправильно, молятся обо мне, и душа у них болит, не переставая». Недаром мама начинала каждый свой звонок с вопроса, не встретил ли её ненаглядный мальчик свою принцессу. В начале своей супружеской жизни Клим обижался на этот вопрос и говорил: «Мама, я женат». Вику она никогда не воспринимала серьезно, вздыхая, говоря: «Не тот это человек, сынок, она просто пассажир в твоей жизни, отпусти её. В постоянном вопросе про принцессу читалась глубокая боль, прикрытая неловкой иронией. Получается, он разочаровал родителей, не оправдал их надежд. Плюс ко всему работу выбрал не ту, какую они для него желали, как мальчишка взбунтовался и уехал в Москву, демонстративно не принимая помощь, которую мама слала каждый месяц втайне от папы. Отец крепко тогда обиделся на него и не разговаривал с сыном два года. После мама их все-таки помирила, но недосказанность осталась. Он больше не лез со своим взглядом на жизнь сына, но и работой Клима не интересовался, молча уходя из комнаты, когда Клим рассказывал матери какие-нибудь интересные истории, связанные с его работой.
– Климушка, – услышал он голос матери и вздрогнул. Мама, как всегда очень красивая, почти бежала по пустому перрону. Пока он предавался воспоминаниям, редкий народ, что сошел с ним на станции города Н, уже разбежался, поезд тоже, простояв всего пять минут, словно его тяготил этот город, поспешил отправиться дальше.
– Мама, ты, как всегда, красавица. – Клим знал, что мама очень любит комплименты именно от него, к тому же это было абсолютной правдой. Интеллигентность и стиль были её визитной карточкой, даже в шестьдесят. От мамы пахло дорогим парфюмом и клубникой.
– Зачем ты?.. – возмутился, обнимая её, Клим. – Я же сказал, что сам доберусь, тебе не стоило беспокоиться.
– Какое беспокойство, ты о чем? – Мама улыбалась и была абсолютно счастлива, целуя своего ненаглядного Климушку куда придется. Ему вновь стало перед ней неудобно – не оправдал надежд.
– Мам, мы с Викой развелись, – сказал Клим, решив сразу поставить все точки над «и» и не ждать неудобных вопросов.
– Слава богу, – выдохнула мама, словно услышала самую долгожданную новость. – Теперь у тебя появится возможность встретить по-настоящему твоего человека.
Мама ничуть не расстроилась новостью, а даже, казалось, вздохнула спокойно. Но Клим решил, что хватит тешить родителей пустыми надеждами, и возразил:
– Мам, я думаю, что не всем в этой жизни выпадает такая удача, – начал философствовать Клим, когда они сели в её огромный черный внедорожник. Он всю жизнь любовался тем, как мама водит машину – ловко и с любовью.
– Ты о чем?
– Ну, про встретить, – замялся Клим, не зная, как помягче выразить свою мысль. – Вот тебе суждено было, а мне, например, нет.
– Глупости, – весело захохотала мама, высоко поднимая голову. Смеялась она всегда громко и от души, так что и окружающим её людям хотелось улыбнуться. Климу не досталось от нее этого качества. Он был спокойным и малоэмоциональным, как отец. Именно это вроде бы хорошее качество мешало ему в жизни – в его жизни не хватало эмоций. Он и внешне был похож на отца: стандартного телосложения, стандартной, ничем не примечательной внешности, как любили говорить ему преподаватели в институте: «Ты, Клим Январь, прирожденный шпион, с самой незапоминающейся внешностью, что в нашей работе просто подарок».
– Ничего не глупости. – Клим рядом с матерью снова чувствовал себя маленьким и глупым. Ему безумно нравилось это чувство, возможно, он даже делал это нарочно, чтоб вновь окунуться в детство, хотя бы на секунду.
– Запомни, Климушка, – мама перестала улыбаться, и он понял, что сейчас она скажет что-то серьезное, – в жизни никогда ничего тебе не дается просто так. Лишь только закрыв одну дверь, ты сможешь открыть новую.
– Ну, вот я её и закрыл, – не стал спорить Клим.
– Да, но она у тебя последние полтора года была приоткрыта постоянно, и из нее страшно дуло. – Мама снова улыбнулась. – Надеюсь, ты её не просто закрыл, а еще чем-нибудь припер. Помнишь, как в старом анекдоте:
«– Мойша ты дверь на замок закрыл?
– Закрыл, – отвечает тот.
– А цепочку повесил?
– Повесил.
– А щеколду закрыл?
– Закрыл.
– А шваброй припер?
– Забыл.
– Ну вот! – восклицает жена. – Заходите, люди добрые, берите что хотите».
Рассказав анекдот, который Клим слышал много раз, мама засмеялась заразительно и громко, словно сама услышала впервые эту маленькую одесскую историю.
– Понимаешь, сынок, если ты хочешь каких-то перемен в своей жизни, необходимо самому сначала изменить её течение, изменить привычки, город, друзей, хобби. Лишь тогда появится шанс на перемены. А сидеть на одном месте и рассказывать всем, как ты желаешь встретить человека, по меньшей мере глупость и надежда на чудо. Помнишь русскую пословицу: «Под лежачий камень вода не течет».