1180 — Святослав Всеволодович предпринял попытку освободиться от своего соправителя и решил изгнать Рюрика из Белгорода, а Давыда Ростиславича из Вышгорода. Попытка пленить Давыда не удалась, Святослав бежал в Чернигов, а Рюрик Ростиславич вступил в Киев. Но Святослав не сложил оружия: он собрал своих союзников для новых военных предприятий. Прежде всего он направился в Тверь, где соединился с новгородцами, возглавляемыми его сыном Владимиром. В сорока верстах от Переяславля-Залесского, на берегах Влены (левого притока р. Дубны) друг против друга стали войска Святослава и Всеволода Суздальского. Битва не состоялась; разорив ряд городов и уведя полон, Святослав вернулся в Новгород. На следующий (1181) год в центре событий оказался Киев, в котором сидел Рюрик Ростиславич. Правда, Рюрик Ростиславич оставил город и уехал в свой Белгород, но судьбу киевского стола могла решить только битва. На стороне Святослава выступили его брат Ярослав Всеволодович Черниговский, Игорь Святославич и союзные им половецкие отряды во главе с Кончаком и Кобяком.

Ростиславичи нанесли поражение Игорю и половцам, и князь вместе с Кончаком «вскочили в ладью, побежали на Городец к Чернигову». Но, несмотря на победу Ростиславичей, враждующие стороны снова согласились на двоевластие: Святослав Всеволодович остался киевским князем, а Рюрик Ростиславич стал князем всей «Русской земли», т. е. Киевского княжества. Их совместное правление продолжалось до 1194 г. — года смерти Святослава.

1184 — Весной и летом этого года состоялись два больших похода на половцев. В весеннем походе участвовали Игорь и Всеволод Святославичи, Владимир Глебович Переяславский, Всеволод, сын Святослава Киевского, и другие князья. Но участники похода рассорились: Владимир Глебович, обиженный тем, что ему не доверили возглавить передовой полк («напереде ездити»), вернулся с полпути и к тому же напал на принадлежавшие Игорю города. Поход принес ограниченный успех (были захвачены половецкие вежи), но одновременно вызвал и междоусобный конфликт. Игорь Святославич в отместку Владимиру Переяславскому захватил его город (г. Глебль) и учинил там страшный разгром: «Тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими... Тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали... Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли», — так, по словам летописца, вспоминал об этом событии сам Игорь.[53] Даже если мы примем во внимание несомненную литературную искусственность этого описания, сам факт жестокого разгрома русским князем города своего соперника не подлежит сомнению.

В том же году, в июле состоялся поход, который возглавляли Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич. В походе участвовали также Владимир Глебович Переяславский, князья из Луцка, Пинска, воины из Галичского княжества, посланные Ярославом Осмомыслом. «А свои братья не пришли», — с горечью констатирует летописец отсутствие Ярослава Черниговского и братьев Святославичей — Игоря и Всеволода. «Далеко нам идти к низовьям Днепра, — сказали они, — не можем свою землю оставить без защиты, но если пойдешь через Переяславль, то встретимся с тобой на Суле».[54] Святослав рассердился и двинулся в поход без них. У впадения реки Орель в Днепр произошла решительная битва: русичи, прорвав строй половецких полков, рубили врагов, хватали пленных. В плен попал половецкий хан Кобяк и многие знатные половцы. Об этом вспоминает автор «Слова»: «А поганого Кобяка из Лукоморья, из железных великих полков половецких словно вихрем вырвал. И повержен Кобяк в городе Киеве, в гриднице Святославовой».

Тем временем Святославичи — Игорь, Всеволод, Святослав Ольгович и Владимир Игоревич, — воспользовавшись тем, что половцы отвлечены на борьбу со Святославом, сами напали на них, переправившись через реку Мерлу: они встретились с направлявшимся на Русь половецким отрядом в четыреста воинов и обратили его в бегство.

В последующие месяцы столкновения с половцами не прекратились: вскоре Кончак двинулся «с бесчисленными полками половецкими на Русь, стремясь захватить и пожечь города русские», а в марте 1185 г. выступили против половцев Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич. Но опять не участвовал в походе Ярослав Черниговский, сославшийся на то, что послал к половцам своего боярина Ольстина Олексича. Игорь же не смог догнать полки Святослава из-за начавшейся распутицы.[55]

В апреле того же года Игорь Святославич с братом Всеволодом, сыном Владимиром и племянником Святославом Ольговичем направился в поход на половцев, окончившийся сокрушительным поражением и пленением русских князей. Именно этот поход и изображен в знаменитом «Слове о полку Игореве». С исторической точки зрения представляют интерес два вопроса. Во-первых, какую цель ставил перед собой Игорь и его соратники: рассчитывали ли они на неглубокий рейд в половецкую степь для захвата добычи и пленных, как думают одни исследователи, или же действительно рассчитывали достичь утраченной черниговскими князьями далекой Тмуторокани, на что глухо намекают «Слово» и Лаврентьевская летопись? Второй вопрос — каков был маршрут Игорева полка и где произошла злосчастная битва с половцами? По обоим этим вопросам существуют различные, взаимоисключающие мнения ученых.[56] Но большинство исследователей согласны с тем, что неудачный поход Игоря принес немало бедствий Переяславскому, Черниговскому и Новгород-Северскому княжествам. Половцы подступили к стенам Переяславля, был тяжело ранен князь Владимир Глебович (два года спустя он умер). Святослав Всеволодович стремился организовать отпор половцам, но опять между князьями не было согласия: если Святослав и Рюрик Ростиславич откликнулись на просьбу Владимира Глебовича и двинулись на помощь Переяславлю, то смоленский князь Давыд Ростиславич, стоявший у Треполя, посовещавшись с дружиной, так ответствовал Святославу: «Мы пришли к Киеву, если бы была там сеча, — сражались бы, но зачем нам другой битвы искать, не можем — устали уже».[57] И Давыд повернул восвояси. Полагают, что именно этот эпизод имел в виду автор «Слова», когда говорил, что «розно ся пашут» (порознь развеваются) знамена Рюрика и Давыда. Вскоре Игорю удилось бежать из плена. А два года спустя вернулся из половецкой степи и сын его Владимир — с женой (дочерью хана Кончака) и с «дитятей».

1187 — Умер Ярослав Владимирович Галицкий. Часто в популярной литературе он предстает как могущественный князь. Но этой своей славой он, возможно, обязан «Слову», где о нем восторженно говорится: «Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь на своем златокованном престоле, подпер горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча бремена через облака, суды рядя до Дуная. Страх перед тобой по землям течет, отворяешь Киеву врата, стреляешь с отцовского золотого престола султанов за землями».[58] Летописец пишет о Ярославе как о князе богобоязненном и «славном полками». Но в действительности его жизнь была далеко не безоблачной, а авторитет и могущество не столь значительными, как может показаться. Ярослав стал галицким князем в 1153 г. после смерти своего отца Владимирко Володаревича, о чьей бурной, полной взлетов и поражений жизни шла речь выше. Ярослав активно участвовал в политических распрях и интригах, разгоравшихся вокруг киевского стола. Но в собственном княжестве его положение порой было весьма непрочным.