–В институт! Знаешь, какой туда конкурс? – сухо спросил Игорь.

–Я… у меня медаль!

–Чего у тебя?!

–Ме… медаль. Золотая, – с вызовом заявил мальчишка. – Что, не похоже?

–Больше всего не похоже, что тебе семнадцать, – проворчал Игорь. – Хотя… Наталье я тоже больше двух не дал бы, а она уверяет – почти четыре.

–Тебя б кормить как Натку, – угрюмо буркнул мальчишка, – тоже таким шкафом не вырос бы.

–Но-но-но! Не груби старшим!

–Мне…

–Помню – почти восемнадцать. Зато мне – двадцать четыре. Два года армии плюс четвертый курс универа. Так что я старше, и точка!

Мальчишка смотрел негодующе, но молчал. Игорь помассировал ноющие виски и задумчиво произнес:

–Значит, слушай сюда и воспринимай как приказ. Первое время поживете у меня, комнаты две, одна – ваша. Разносолов не обещаю, зарплата не та, но с голода не умрете. Теперь дальше – хочешь поступать в универ, флаг тебе в руки, хоть у меня и не укладываются в голове твои семнадцать. Вступительные экзамены и собеседования начнутся через две недели. Документы все есть?

Мальчишка кивнул и пробормотал:

–Мама – учительница, ее у нас знают. Мне Павка в субботу бумаги передаст, на станции, мы договорились. И аттестат, и справки, и Наткино свидетельство о рождении.

–Хорошо. О твоей работе и садике для Натальи поговорим после экзаменов.

–Нет, я буду искать!

–Как угодно. Только не вздумай вляпаться в какое-нибудь дерьмо, это тебе не деревня, тут свои законы!

На душе стало полегче, Игорь только что отрезал себе пути к отступлению. Теперь незачем мучаться, что делать с подкидышами – время покажет.

Он встал и сказал:

–Идем, чистое белье дам, переоденешься после ванны. – Игорь фыркнул. – Конечно, размер не твой, но раз из моего костюма не вываливаешься, приладишь и остальное. Потом… что-нибудь придумаем.

Мальчишка насупился. Игорь хлопнул его по плечу:

–Кстати, как тебя зовут-то?

–Аполлинарией, – прошептал гость и покраснел как рак.

–Как?!

–Аполлинарием!

–Никогда такого имени не слышал.

–Оно… старинное, – огрызнулся мальчишка. – Историю знать надо.

Игорь поскреб затылок и озадаченно спросил:

–А сокращенно как? Аполо, что ли?

–Сам ты Аполо! – гость сжал кулаки. – А я – Пол. – Он опустил глаза и неохотно признался: – Дома… Полей звали. Или Полькой.

–Это же… девчоночье имя!

–Вовсе нет! Женя, Саша, Шура, Кира, Лерка, Юлька – тоже девчоночьи?

–Последние три – точно.

–Кирилл, Валерий, Юлий, – зло прошипел мальчишка.

–Значит, разрешаешь звать тебя Полькой? – ядовито поинтересовался Игорь.

Глаза мальчишки сверкнули:

–Зови, мне-то что!

–Прекрасно, – Игорь поманил гостя пальцем. – Тогда двигай в ванну, Полька! Я сейчас принесу сменное белье. И кресло разложу, диван Наталья заняла, ферштейн?

Поля вертелась на новом месте не в силах закрыть глаза, хотя только что казалось – она заснет сразу же, как голова коснется подушки. И пожалуйста – бессонница!

Девушка встала и подошла к Наташе. Постояла над младшей сестрой и тяжело вздохнула: что-то с ними будет в городе?

Пока повезло, они встретились с этим странным парнем, принявшим Полю – вот дикость-то! – за мальчишку. Они с Наткой впервые за неделю сыты и спят в чистых постелях, а не на пляже или под эстрадой в парке.

Поля грустно улыбнулась: если честно, детсадовский теремок показался настоящим домом после бегства от местных бомжей, прогнавших их позавчера из парка. Поля вспомнила, как на нее разъяренно кричал оборванный грязный мужичонка, донельзя провонявший мочой и перегаром, и брезгливо поморщилась. Впрочем, он их не тронул, это главное. А его… подельники не догнали.

«Может, они тоже приняли меня за парня? – угрюмо размышляла Поля. – Орали, не поймешь что – «канай», «мотай», половину слов я вообще не разобрала…»

Она подошла к окну и попыталась рассмотреть себя в стекле. Отражение было настолько смутным, что лица Поля толком не разглядела. Одни волосы, облаком стоящие вокруг головы. Даже сейчас, в летних сумерках, они полыхали огнем.

Поля резко распахнула створку и с горечью прошептала:

–Отчим правду говорил – уродина я. Рыжая уродина. И… пусть! Какая есть.

Вдруг вспомнилось, как бритый синеглазый парень там, у реки, обозвал ее «лисой-огневкой». Смотрел на Полю как на тлю и все поддразнивал. Понятно, девушки и он – Саша, кажется? – в Поле не увидел, хоть и была она тогда в платье.

Поля бросила неприязненный взгляд на спортивный костюм: может, она действительно его украла? Вначале спрятала под елку – ну, честное слово, тогда и мысли не мелькало взять его! – а после грозы вдруг побежала к реке. Ужасно не хотелось ехать в город в старом, тесном платье. Подумалось – если горбоносый бросил вещи на поляне, значит, судьба, значит, не сильно они и нужны, раз не стал искать. К чему хорошим вещам пропадать?

И Павка костюм одобрил. Правда, вначале посмеялся. Заявил – в нем пять Поль поместить можно. А потом сказал – все равно он смотрится приличнее, чем Полины выцветшие платья.

Мол, вещь дорогая, сразу видно, а что большая… Сейчас и не такое носят!

Поля смотрела на спящие пятиэтажки, а перед глазами стоял родной дом, построенный папой. Вокруг цвели яблони, посаженные папой, а на коньке крыши в непогоду уютно поскрипывал флюгер, сделанный папой же.

Кусты сирени под окнами, маленькая банька в конце участка, дорожки, выложенные цветной плиткой, лавочка у забора, качели под старой вишней, летний душ в саду – везде папа, папа, папа…

«Зачем ты умер?! – Поля сморгнула злые слезы. – Бросил нас, ушел, теперь тебе хорошо там, наверху. А мы с Павкой здесь никому не нужны, даже маме…»

Поля горько фыркнула: в семнадцать лет превратиться в мальчишку! Другие девушки, если верить книгам, как раз расцветают и становятся настоящими красавицами, а она…

С ума сойти – Аполлинарий! Игорь, получается, и не знает, что такого мужского имени вовсе нет. Просто не существует. Поля случайно оговорилась – и не раз! – а Игорь ничего не заметил.

«Может, к лучшему? – Поля оскорбленно шмыгнула носом. – Останусь парнем, Игорь на меня меньше внимания обращать будет. Вон, отчим Павку куда меньше гонял, чем меня».

Поля озабоченно тронула маленькие крепкие груди и нахмурилась: в спортивном костюме они практически незаметны. А вот когда она в футболке, как сейчас…