для многих людей, даже располагающих огромными ресурсами и лучшей наследственностью. Ядро просто не усиливается и всё. Каждый архимаг — ценнейший кадр, командир боевой группы, если в ней нет кого-то сильнее. Нечего и думать вступить в брак с кем-то из Великого Дома, если ты не выходец из другого Великого Дома или не архимаг.

Последние два ранга: повелитель магии и воплощение магии, он же «осколочный маг», по аналогии с: «Самый сильный маг Осколков». Они достигаются единицами, и каждый из них стоит небольшой армии. Собственно и эликсиры, нужные для достижения ранга, обходятся дорого. Почти все осколочники в истории — патриархи Великих Домов или их ближайшие родственники. А теперь самое интересное…

Мой прошлый предел сил, если сравнивать с памятью Эйгона о разрушительности магов, как раз где-то на уровне архимага, причём из нижних «степеней» — условного деления ранга на три уровня силы на основе энергии ядра. То есть местные «топы» далеко впереди наших, хотя магия тут во многом кажется более примитивной: попросту нет многих разделов или они не развиты.

— Эйгон, что довольный такой? Думаешь, что получишь высший балл за счёт того, что группа справилась? — спросил Кайзер недовольным голосом.

— О, ничуть. Просто любопытные идеи в голову приходят.

— Поделишься?

— Мне придётся докторскую диссертацию и пару монографий с объяснениями написать, чтобы ты понял, — насмешливо хмыкнул я, и лицо парня исказила крайне недовольная гримаса. Я же забыл о его существовании, доверив профессорам вести нас к разлому между Осколками. Скорее всего, другим группам уже передали сигнал, что надо эвакуироваться. А потому отдался потоку мыслей.

Ядро Эйгона повреждено. Но смогу ли я его восстановить со своими знаниями? Повторное пробуждение не вариант. При полном распаде ядра будет необратимо повреждена душа, человек не сможет снова стать магом. Но у меня большой багаж знаний по взаимодействию с магическими конструктами, а Эйгон изучал ядра тщательнейшим образом, пытаясь починить своё. Если раскурю эту тему, у меня может получиться.

И что я сделаю с ядром? Логично бы не выёживаться и стать как большинство людей из Дома Ауэр огненным магом. Родовые «техники», то есть устройства сформированного стихийного ядра, самые лучшие в этой стихии. Высокая эффективность затрат маны, контроль пламени, скорость высвобождения энергии, потенциал более лёгкого роста до осколочного мага… Правда мне пока не дали технику для полного ядра. «Мой» отец позволит изучить ключевую технику дома только при хороших оценках на выпуске из ВАМИ.

Но так не интересно: нет-нет-нет.

Я хочу свою любимую магию. Сам спроектирую для неё ядро и такое, что местные утрутся.

Гравитонная магия — контроль массы. Магия высокого уровня риска… для окружающих, разумеется. Такой могут обучиться только солдаты.

И ещё одна забавная вещь. Слияние душ, видимо, мешало повреждённому ядру. Теперь, используя память Эйгона, я понимаю, что «я» уже не неофит, а младший маг. Повреждённое ядро перескочило ранг и готово произвести вторичное ядро. Если я восстановлю главное ядро, то сделаю его гравитонным, а вторичное какой-нибудь «нормальной» стихии. А окружающим просто скажу, что главное по-прежнему повреждено.

Может не самый оптимальный поступок… но я не могу удержаться от приобретения столь страшного оружия. Тем более с магией местных оно далеко превзойдёт то, чем владел я. С нашей магией на каждое заклинание приходится строить формацию — сложный рисунок из цепей и рун, а это большая задержка активации. Ядро же позволит применить силу почти мгновенно. Я буду чудовищем с этой магией, а если скажу что «изобрёл сам», ещё и гением сочтут. Это отлично сочетается с моим желанием исследовать Расслоение Реальности изнутри… Какое точное название. Интересно, откуда пошло?

Ах да… Владыка Разрушения, она передала совет не пытаться уничтожить аномалию физически… Интересно, чего она хотела добиться? Ведь, несомненно, благодаря ей меня не распылило. Может как раз сочла, что у меня есть шанс открыть проход наружу? Кто разберёт намерения существ такого уровня. Кстати Призрак напоследок сказал, что принял сообщение, может, от неё? Или всё же от флота? Ладно, теперь не узнаю, разве что физический объект тоже смог пройти и мой разведчик где-то рухнул. Но Эйгон о подобном не слышал.

Что ж, приятно иметь намётки плана.

Глава 6

Иллион

Мы продолжали спешно двигаться по гористой местности. С высоты гор открывался вид на предельно странный горизонт: вот тебе обычные солнечные зелёные горы, а потом обрыв и чернота. Граница Осколка казалась немного прозрачной с «глубокой» чернотой. Как я ни силился, не мог определить, сколько там: сотня метров или пара световых секунд.

И уже со склона мы видели буквально белую трещину на реальности, которая мерцала объёмным бело-синим свечением. Разлом между Осколками. Они появляются спонтанно и люди умеют их только стабилизировать, продлевая время существования. Уничтожать тоже могут, что хорошо.

Обычно возникали они ближе к границам Осколка и тяготели к поверхностям. Высоко в небе или над землёй не возникали по каким-то причинам, но думаю, гравитация в этом участие принимала. На счастье местных, они не пропускали воздух. Всё же есть Осколки с пониженным атмосферным давлением или ядовитой атмосферой. Особенно там, где оттянулись или искажённые законы, или природа. А чаще всего — они одновременно.

Около разлома дежурили вооружённые люди, и группа студентов уже заходила в белое свечение. Я же перебирал память Эйгона и строил планы. Итак… через четыре дня, чтобы все кто получили травмы на этом экзамене, успели восстановиться, будет последний экзамен.

Точнее их всего три: теория, что Эйгон уже сдавал… Правда я совершенно не помню как, из-за повреждения его памяти. Далее охота на монстров в Осколках, прошедшая сейчас, и практика сражений с людьми. Раскидают турнирную таблицу наполовину случайно, учитывая весовые категории, а потом каждый проводит три боя. На этапах после первого победители с победителями, а проигравшие с проигравшими. Судьи в лице преподавательского состава оценивают, как именно ты сражался.

Разумеется, бои с тренировочным оружием в броне и с щитами. Но травму от сильного удара получить можно. Впрочем, местные «целители» бдят.

Ха, экзамены… одновременно «давненько такого не было» и «то к чему долго шёл».

— Ауэр, отчёт, — выбил меня из задумчивости голос профессора Винника. Ну, я честно рассказал то, что помнил, не упоминая лишнего. — Сами победили двух ящеров и один сбежал?

— Так и есть. Пока я приходил в себя, всех вырубили, София осталась против троих и улетела в кусты. Но там уже включился я.

— То есть вы победили троих ящеров в одиночку после раны? А потом напавшего убийцу? — не унимался он.

— Да, они могут подтвердить, что на два трупа стало больше, последний сбежал с раной. Ну, или пришёл загадочный мечник, порубил монстров и столь же незаметно скрылся, а убийца раскаялся и застрелился, — хмыкнул я и тут же пожалел, увидев крайне недовольный взгляд профессора. Что поделать, такой я человек, особенно когда расслабился после увольнения. Кстати я старше этого профессора, не воспринимаю его как «пожившего ветерана», но стоит сдерживаться. — Прошу прощения, нервы. На самом деле монстры не такие уж сильные, у них нет значимых атакующих способностей, а защита легко пробивалась моим мечом. Оставалось только быстро маневрировать и рубить. Напавший же проявил неосторожность, приблизившись.

— Что же, в таком случае вся группа заслуживает высшей оценки. Вы показали слаженность и способность действовать в опасной ситуации, — удовлетворённо кивнул профессор.

Ко мне же приблизился Ригель.

— Эйгон, не сочти в дурном ключе, я сочувствую твоей ситуации, но если после… не сложится, приходи в мой Дом. Из тебя получится неплохой страж. Я знаю как Ауэр дорожат честью и верностью.

Ага… вообще этот парень всегда был с обострённым чувством справедливости. Хороший человек, хотя знаю, что сейчас будет.

— Благодарю, но по мне более активная служба. Посмотрю, куда занесёт.

— Эйгон, тебе стоит отбросить лишнюю гордость. Ауэр уже не Великий дом, а у тебя повреждено ядро. Лучше начни слушать советы, а не надейся починить его.

— Ты просто предлагаешь сдаться. И спасибо, я знаю, но ослабление моего рода не меняет мои планы. И уж точно не нужно меня жалеть.

— Такая погоня за несбыточной надеждой приведёт