Кристин задержала дыхание. Её всегда прямая спина напряглась, словно ожидая очередного унижения, которое она должна стойко вытерпеть. На глаза уже накатывались слезы, но она сдерживала себя. Кристин запирала все свои чувства и голос, который сидел в голове, но разрывал гортань. Который кричал, что она ничего не забыла.

Она не забыла Дилана.

11:16

Я подошла ближе к лавочке, на которой одиноко сидела Ева. Она не отреагировала на меня, когда я поздоровалась и узнала, можно ли составить ей компанию.

– Ева, – опустилась рядом с девушкой, после минуты молчания, – мне очень жаль.

Она поджала губы и еле заметно кивнула головой.

– Посмотри на меня, пожалуйста, – я взяла свободную от гвоздик руку девушки и аккуратно сжала ее, – я понимаю насколько тебе плохо, ведь я проходила через похожую ситуацию. Ты можешь доверить мне свои чувства. Тебе не нужно держать их в себе, чем быстрее ты примешь эту новость и научишься жить с ней, тем быстрее у тебя это получится. Жить дальше.

Ответом мне послужило молчание, настолько гнетущее, что я ощутила недомогание физически. Но мне было необходимо кое-что проверить, поэтому я продолжила:

– Ты, наверное, знаешь, что мы с Люком нашли Джона, – девушка подняла на меня пустой взгляд, а я заговорила мягче, – у психолога ты говорила, что он звонил тебе, перед тем как пропал. Я думаю, что сейчас, он бы тоже хотел поговорить с тобой, успокоить, возможно, узнать от тебя что-то новое, – произнесла, поглаживая руку Евы.

Я действительно ожидала услышать хоть одно слово или всхлип, но Ева молчала. Она не издавала ни звука, что бы я не говорила. Тяжело выдохнув, я опустила взгляд под ноги, краем глаз заметив, как девушка положила ладонь на свой живот. Примяла черное, висящее на ней платье, и мой сон прорезался в сознании четкими картинками.

– Ты ведь беременна? – спросила, понизив голос.

Девушка с изумлением подняла на взгляд. Она сильнее обняла себя руками, с недоверием осматривая меня.

– Откуда т-ты… – не успела договорить, как ее перебили:

– Ева, начинается, – хриплый мужской голос раздался где-то за моей спиной, и я вздрогнула, тут же развернувшись. Наши взгляды встретились на секунду.

– Соболезную, мистер Хант, – выпалила я, проглотив скопившуюся во рту жидкость, и встала с лавочки, в знак уважения. Мужчина кивнул в ответ, и все внимание уделил Еве. Он протянул ей руку, видимо, чтобы помочь подняться, но девушка встала сама, не принимая помощь.

Она украдкой посмотрела на меня, но ничего не произнесла. Когда они уходили в школу она кинула на меня последний наполненный скорбью и тревогой взгляд.

12:00

Нас собрали в красном актовом зале. От старых сидений пахло устоявшимся запахом пыли, а огромная люстра у потолка так и грозила упасть. Зал, рассчитанный на множество гостей, предполагал, что каждому школьнику хватит место. Но проводить Джона в последний путь пришли не только ученики, но и все желающие, потому кто-то стоял вдоль стен, а кто-то сидел в на сидении. Людей было много, и вскоре зал наполнился трауром и устойчивым запахом ладана. Ева и мистер Хант стояли на сцене, где находился закрытый гроб.. Недалеко от них стояли офицеры и преподаватели, молча окружившие пристанище погибшего ученика.

– Как прошло? – Люк поправил пиджак и посмотрел на меня, когда я опустилась в соседнее кресло.

– Она не говорила со мной, сильно расстроена.

– Ты знаешь, что я не об этом.

Я сделала вид, словно не понимаю о чем речь, но после того, как Люк вопросительно поднял правую бровь, я сдалась.

– Она ничего не ответила и давай не распространяться на этот счет. Я тебе говорила по секрету.

Люк нахмурился, выпрямляясь, но больше не задавал мне вопросов. Он смотрел на сцену и думал о своем. В это время, рядом со мной мелькнула Кристин и, как мне кажется, смахнула с щеки слезу.

– Кристин, ты чего?

– Это похороны, мы можем и поплакать, – ответила подруга и опустилась на соседнее кресло.

Неожиданно по залу пронесся глухой стук. Кто-то проверял микрофон на работу, стукнув по нему пальцами. Все подняли вопрошающие взгляды на сцену, посреди которой уже стоял мужчина. Он смерил всех тяжелым взглядом и с тяжелым вздохом начал:

– Спасибо всем, кто пришел проститься… с моим сыном, – его голос сорвался, и мистер Хант отвернулся от микрофона, сжав пальцами переносицу. Он громко всхлипнул, немного подождав, прежде чем повернуться обратно. На его глаза выступили слезы, все лицо покраснело, но мистер Хант продолжил с надрывом в голосе, – Для меня присутствие каждого из вас значит очень много. Вы живое доказательство того, что мой сын был хорошим человеком. Спасибо вам, – мистер Хант вновь осмотрел зал, оперившись рукой о крышку гроба, после чего перевел взгляд на свои руки. Его плечи расправились и мужчина продолжил более уверенно, не отходя от гроба, – Я хочу, чтобы вы знали. Джон никогда не употреблял наркотики и тем более не злоупотреблял алкоголем. В ту ночь, он возвращался домой и…

– Мистер Хант…

– Нет! – мужчина перебил полицейского, который шагнул к нему из-за кулис, – Я не знаю что произошло, и не хочу подыгрывать вам. Полиции лишь бы скорее закрыть дело и подсунуть мне какие-то бумаги!

В это время на краю сцены начала происходить какая-то суматоха. Коллеги мистера Ханта перешептываются, наклоняясь друг к другу. Особенно впечатлительные учителя прикрыли, раскрывшийся от удивления, рот ладонью. Мужчина в форме сдержал за руку первого офицера, порывавшегося выйти на середину сцены. Тому удалось вырвать руку, раздраженно что-то сказав другому копу, но в зале этого не было слышно. Зал зашептался. Градус повысился.

– Мой сын подвергся нападению, – по всему залу прокатился удивленный гул, – Он погиб не по своей вине, а то, что говорят в новостях – ложь!

Молодой офицер, вырвавший руку, твердой походкой направился к мистеру Ханту. Он отодвинул микрофон и что-то начал говорить преподавателю. Лицо мистера Ханта моментально изменилось, брови сошлись на переносице, в глазах блеснул злобный огонек, как у Джона в моем сне. Офицер положил руку на плечо мистера Ханта, но тот одернул его, размахнувшись.

Удар в челюсть. Зал закричал.

Полицейский отлетел в сторону от силы удара и неожиданности. Он врезался спиной в стоящий рядом гроб. Раздался треск. Что-то сломалось, после с грохотом отлетав на лакированный пол. Началась паника.

Микрофон выпал из рук мистера Ханта, ударяясь о паркет. По всему залу пронесся высокий звон, разрезая барабанные перепонки. Я закрыла уши руками, кривя лицо от боли. Вокруг все застыли в немом ужасе. Люди поднимаются со своих мест, пытаясь что-то разглядеть. Поднялась волна голосов, пока мистер Хант не сорвался на крик:

– Г-где? Где мой сын? Где Джон?!

«Что он сказал?»

«Что произошло?»