– Они не нападут на нас, – ответил Ранни. – Орлы нападают на маленьких козлят и относят их к себе в гнёзда, чтобы накормить птенцов.

– Интересно, попадутся ли нам навстречу волки, – сказала Пегги, очень надеясь, что этого не случится. – Мы поднимаемся всё выше и выше, как на колесе обозрения! Так интересно!

– А вот и кривая сосна! – крикнул Поль. – Смотрите – вон там. Мы скоро доедем до неё. Какая она жуткая, правда? Всё-таки сосны обычно высокие и прямые.

Кривая сосна будто указывала налево, где виднелась развилка. Слева была узкая козья тропа, и пони пошли по ней, бодро стуча копытами.

Там, наверху, было приятно дышать прохладным, чистым воздухом, в то время как долина далеко внизу купалась в лучах летнего солнца. Иногда под детьми проплывали маленькие облачка, а однажды одно двинулось прямо на них. Когда дети оказались в нём, обнаружили, что это очень похоже на туман.

– Облака – летучая вода, – сказала Нора. – Они кажутся такими твёрдыми, точно айсберги. Особенно кучевые – в марте или в апреле… Но на самом деле они – просто туман…

– Что там за шум? – насторожился Джек. Слух у него был острее, чем у остальных.

– Где-то журчит родник, – предположила Нора, останавливая пони. – Должно быть, тот самый, о котором нам рассказывали Туку и Ямен. Видно, мы скоро отыщем Беовальда.

– Посмотрите! – Пегги указала на склон горы.

Там было множество коз: одни с любопытством смотрели на детей, другие прыгали с камня на камень с бесстрашием, от которого дух захватывало.

– Не козы, а настоящие акробаты, – сказал Майк, смеясь и наблюдая, как коза совершает летящий прыжок с одного скалистого выступа и приземляется всеми четырьмя ногами на другой, не более шести квадратных дюймов[3]. – Видите, что творит! Интересно, и как они умудряются не переломать себе ноги?

– Это, должно быть, козы Беовальда, – сказала Пегги. – Ранни, позови его.

Но, прежде чем Ранни успел окликнуть пастуха, до ушей детей донёсся негромкий протяжный переливчатый звук. Ветер ли запел в скалах или подала голос птица? Ни то ни другое.

– Что это может быть? – наконец спросила Пегги.

Через некоторое время они подъехали к большой скале, возле которой бил ручей. На другой его стороне, под прикрытием скалы, сидел юноша, одетый только в грубые штаны из козьих шкур. На шее у него висела дудочка, перевязанная кожаным шнурком, и сейчас на ней пастух играл свою протяжную мелодию.

Он сел, когда дети спешились. Ребята сразу поняли, что его тёмные глаза ничего не видят: юноша смотрел словно в пустоту прямо перед собой. Но не было в его лице ни печали, ни злости, только умиротворение.

Слепой пастух заговорил с ними глубоким, мелодичным голосом.

– Вы пришли! – сказал он. – Я слышал, как вы спускались с горы некоторое время назад. Я так долго ждал вас!

– Как ты узнал, что мы едем к тебе? – удивлённо спросил Поль.

Беовальд улыбнулся. Лицо у него стало совсем как у древних изваяний: изогнутые полумесяцем губы и ничего не выражающие глаза.

– Я знал, – сказал Беовальд. – Я знаю всё, что происходит в моих горах. Я знаю орлов, которые парят над моей головой. Я знаю волков, которые воют по ночам. Я знаю все цветы, которые растут у меня под ногами, и большие деревья, которые дают мне тень. Я знаю Киллимуин как никто другой.

– Беовальд, ты что-нибудь слышал о тайном лесе? – нетерпеливо спросил Поль.

Друзья уже понимали баронский без перевода, хотя и не могли говорить на нём хорошо. Они с нетерпением ждали ответа пастуха.

Но Беовальд покачал головой:

– Я мог бы отвести вас на вершину, с которой вы увидите лес. Но спуститься в долину нельзя. Я следовал за моими козами повсюду в этих горах, но даже для них тот спуск слишком крут.

Дети были разочарованы.

– Здесь есть разбойники? – спросил Джек, пытаясь говорить по-баронски.

Беовальд понял его.

– Иногда по ночам я слышу странных людей, – ответил он. – Они крадутся вниз по горной тропе и перекликаются совиным уханьем. Тогда я прячусь в своей пещере. Разбойники свирепы и дики. Они подобны волкам, которые бродят зимой, и ищут людей, чтобы грабить и убивать.

– Где живут разбойники? – озадаченно спросил Поль.

Беовальд покачал головой, глядя на принца своими тёмными слепыми глазами.

– Этого я никогда не знал, – проговорил он. – Где их дом – неведомо. Они появляются и исчезают в ночи. Вот почему я их боюсь. Они не могут быть людьми, эти разбойники, потому что у всех людей есть жилище.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Джек по-английски. – Все должны где-то жить, даже разбойники! Поль, спроси Беовальда, могут ли они жить где-нибудь в горной пещере, как он.

Поль перевёл вопрос пастуху, но тот снова покачал головой:

– Я сам побывал в каждой пещере в горах. Это мои пещеры: только я знаю их, точно свой дом. Я живу здесь всё лето, а холодной зимой спускаюсь в долину, к матери. В хорошую погоду я счастлив здесь, с моими козами и моей музыкой.

– Сыграй нам ещё раз, – попросила Пегги.

Пастух поднёс к губам деревянную дудочку и заиграл какую-то странную мелодию. Козы вокруг подняли головы и прислушались. Малыши козлята подошли совсем близко. Огромный старый козёл с жёлтыми глазами и внушительными загнутыми рогами гордо приблизился к Беовальду и склонил свою голову к лицу пастуха.

Беовальд сменил мелодию. Теперь она уже не журчала, как родник, что бежит вниз по склону горы. Теперь она была как вольный, порывистый ветер, который дул с холмов и нёсся вверх по долинам, словно танцуя над вековыми соснами и берёзами.

Детям тоже захотелось танцевать. Козы почувствовали перемену в музыке и начали бешено прыгать и носиться друг за другом.

Джек смотрел то на них, то на безмятежное лицо слепого юноши. Беовальд был совершенно счастлив: козы, горы – и музыка. Казалось, пастух больше ничего не желал и был доволен своей тихой, уединённой жизнью.

Глава восьмая

День в горах

– А можно нам пообедать здесь с Беовальдом? – спросил Поль неожиданно. – Я так проголодался, Ранни. Было бы чудесно обедать здесь на припёке, дышать свежим воздухом и слушать прекрасную музыку…

– Я так думаю, что музыкант и сам проголодался! – сказал Ранни со смехом. – Пригласи его.

Пастух улыбнулся, услышав слова Ранни. Он кивнул, хлопнул в ладоши, отчего все его козы разбежались,