Через полчаса она уже сидела в кабине рядом с ним. То, как он добился этого, само по себе произвело на нее сильное впечатление, хотя она и не была готова к такому признанию вслух.

Сначала Дэниел познакомил Эйрин с механиком, обслуживающим самолет, Вдвоем они устроили для нее что-то вроде экскурсии по техническому оснащению, из которой она мало что поняла, но сделала вывод о полной надежности этой машины. При этом она даже не поднималась на борт.

Немаловажную роль сыграло безусловное уважение механика к мистеру Паркеру как пилоту и правильно избранный Дэниелом тон обращения с ней – ни назидательности, ни насмешливости по поводу ее страхов. Спокойное уважительное отношение, как к другу, у которого оказались какие-то несущественные проблемы, сделало свое дело.

– Все в порядке? – спросил Эйрин, когда самолет тронулся по направлению к взлетной полосе. Уши Эйрин были закрыты наушниками. Он показал ей, как пользоваться микрофоном, чтобы можно было переговариваться друг с другом. Но она лишь пожала плечами. – Напоминаю: я знаю, что делаю. Ведь вы же не волновались, когда я вел машину. А самолетом я управляю так же уверенно, как и автомобилем. Не люблю лихачить ни на земле, ни в небе. К тому же собственная жизнь и безопасность мне дороги не меньше, чем вам ваши. – Эйрин судорожно сглотнула и послушно кивнула.

– Посмотрите лучше, какая красота вокруг! Лучше погоды для полета и быть не может.

Он был прав. Внизу проплывали светло-изумрудные квадратики полей и более темные – кое-где сохранившихся лесов, небольшие поселки, слева до горизонта простиралась морская даль.

Незаметно для себя Эйрин немного расслабилась. Конечно, не совсем, но, по крайней мере, ее душа перестала уходить в пятки, когда самолет накренялся, делая разворот. Дэниел рассказал ей много интересного о проплывающих внизу пейзажах, а также о кое-каких премудростях управления самолетом.

Через полтора часа они спланировали над неширокой поймой реки, и он объявил ей, что сейчас они приземлятся на частной посадочной полосе Уайт-Рока…

Лежа в полудреме, Эйрин заново переживала все подробности их знакомства, ощущения от сумасшедшего для нее полета на спортивном самолете и постыдного купания в реке. Если бы еще неделю назад кто-нибудь рассказал ей подобную историю, она бы ни за что не поверила в ее правдоподобность.

В шесть часов вечера в дверь ее комнаты тихо постучали. Думая, что это миссис Паркер, она открыла дверь – и увидела перед собой Дэниела. Он держал небольшой поднос, на котором стояли два бокала. На нем были брюки цвета древесного угля, светлая рубашка и серый спортивный джемпер, окантованный по горловине тонкой каймой такого же цвета, что и брюки.

– А, это ты, – безо всякого энтузиазма приветствовала она его, глубоко вздохнула и произнесла заранее заготовленную речь: – Послушай, я ужасно виновата перед тобой за все случившееся. Я вела себя глупо и даже не поблагодарила тебя за спасение из водной стихии…

– Забудь об этом, Эйрин, – прервал он ее. – Можно войти? Я принес бренди для нас обоих.

Она внимательно посмотрела на Дэниела, но не сумела прочитать по глазам ни одной мысли. Неохотно отступив от прохода, она впустила его. Он поставил поднос с бокалами на журнальный столик, стоящий в углу комнаты меж двух кожаных кресел.

– Это что, – Эйрин указала на хрустальные бокалы с ароматным напитком, – последнее угощение перед заключительным «прощай»?

Долгое время Дэниел молчал. В его спокойном взгляде она немедленно почувствовала опасность, заставившую ее тело напрячься. Она уже хорошо была знакома с этими ощущениями физического притяжения, которое проявлялось с особенной силой в моменты их враждебного противостояния.

Чутье подсказало Эйрин, что нельзя оставаться в неподвижности, особенно теперь, когда морально она совершенно не готова к сопротивлению, когда слишком хорошо помнит тепло его рук и страстность поцелуя. Каждая клеточка ее тела ожила и затрепетала под взглядом пронзительных темно-голубых мужских глаз.

Однако на этот раз все было по-другому, противостояния она как раз и не почувствовала. Перед ней стоял сильный, ничего не боящийся человек, настоящий герой из плоти и крови, который обращался с ней, как с равной, и к которому ее бесконечно тянуло.

Да, он был настоящим героем ее мечты – прекрасные темные волосы, уже так хорошо знакомый овал мужественного лица, стройное сильное тело. Невольно она представила себя вместе с ним в постели…

– Что ты имеешь в виду? – наконец спросил Дэниел.

– Ну, полагаю, наши пути разошлись. – Эйрин остановилась и откашлялась, потому что ее голос звучал с непривычной хрипотцой. – Я тебя ни в чем не виню. Но очевидно, что мы не можем продолжать свою затею после того, что случилось.

– Очень благородно с твоей стороны. Но у меня совсем другие планы. Ты долго репетировала свою речь?

Она вздрогнула, но решила высказаться до конца:

– Я думала уехать из Уайт-Рока с первыми лучами солнца. Ты отправишь меня на ближайшую автобусную станцию, а там уж я сама доберусь до дома. Что и предпочитаю сделать.

– И это после того, как ты столь храбро выдержала полет на самолете? – Она пожала плечами и села. Он вложил ей бокал в руку и сел в другое кресло. – Кроме того, все хотят выпить за твое здоровье. – Его губы запрыгали в улыбке. – Большая часть присутствующих, – поправился он.

Эйрин закрыла глаза. Потом стащила полотенце с головы и пробежала пальцами по завиткам рассыпавшихся волос:

– Потому, что я… – настороженно произнесла она.

– Потому, что они чувствуют вину перед тобой. – Глаза Дэниела остановились на волне ее прекрасных чуть влажных волос.

– За что? – Она отпила глоток бренди.

– Послушай, Эйрин. – Он сидел, наклонившись вперед, и перекатывал свой бокал в ладонях. – Мы с Эбби разошлись три года назад. Ее не должно было быть здесь. Наверное, это затея моей матери, сестры и Арлены. Больше всего меня злит крестная, которая считает вправе распоряжаться моей судьбой. Она вбила себе в голову идею снова соединить нас.

– Неужели Эйбл пошла бы на это, не имея ни малейшей надежды на успех?

– У нее нет шансов что-либо изменить. Все давно кончено, – жестко ответил он.

– А ты не допускаешь, что пойти на компромисс тебе мешает, например, гордость или что-то еще, не слишком важное по сути?

– Эйрин, не начинай…

Он замолчал, тихо выругался, откинулся на спинку кресла и отпил бренди. Она тоже сделала глоток и поплотнее запахнула полу халата на коленях.

– Конечно, ты прав. Я слишком мало знаю обо всех вас, чтобы давать советы…

– И очень меня обяжешь, если не станешь этого делать.

– Хорошо. – Она бросила на него сердитый взгляд. – И все-таки, не понимаю, почему, не зная, что твоя бывшая жена окажется здесь, ты все-таки намеревался обороняться против своей семьи и привез меня для этой цели?