Леон был занят, работая за границей. Куда уходил, что делал – он не распространялся. И Ариадна не спрашивала. Меньше знаешь, лучше спишь.

Возник Горбачев и привел за собой перестройку.

Сахаров вернулся в Москву.

Леонард потерял работу.

Все рушилось на глазах. Свет и тень менялись местами. Переписывались учебники по истории. Менялось не только настоящее, но и прошлое. Читать стало интереснее, чем жить.

Ариадна вернула себе истинную фамилию: Шереметьева. Подумывала: не вернуть ли фамильный особняк в центре Москвы? Но ремонт сожрал бы все накопления и вогнал в долги.

Леон растерялся в новом времени в отличие от своих коллег. Мидовцы мутировали, как вирусы. Вирус – вечен.

Леон – не вписался. Он был похож на динозавра, который вдруг вышел из папоротников и ничего не понимает: климат другой, растительность другая, звери вокруг – не те.

Ариадна, наоборот, воспрянула. Она с восторгом почувствовала, что можно взять руль в свои руки и разруливать эту новую жизнь. В ней проснулся дед.

Ариадна выгодно продала часть драгоценностей. В стране появились богатые и супербогатые, которые могли купить. Взяла кредит в банке. Банкир – бывший мидовец, дал кредит на льготных условиях.

Ариадна насобирала базовый капитал и – вперед. Как Чапаев. Она открыла ресторан в центре Москвы. Взяла напарника, молодого мужика. Внук того самого Старосельского, который хотел написать пьесу. Сложились поровну, пятьдесят на пятьдесят. Ада решила, что так будет легче и материально, и организационно.

Первое время ресторан давал мощную прибыль. Народ шел не убывая. И это понятно: вкусная кухня и удобное место. Центр. Ариадна ликовала. Но не долго музыка играла. Прибыль вдруг прервалась. Что? Почему? Непонятно.

Ариадна спрашивала своего напарника, молодого Старосельского:

– Андрей, в чем дело?

– Поставки подорожали, – туманно отвечал Андрей.

В другой раз сваливал на посредников. Каждый раз находилась новая причина.

– Давай разделим бухгалтерию. Пусть у каждого будет свой бухгалтер, – распорядилась Ада.

Андрей сделал кислую мину.

– Зачем? Вы что, мне не верите?

Ариадна именно что не верила. Андрей явно утаивал прибыль. Забирал все себе.

Ариадна договорилась с «крышей». У нее была своя «крыша». Главный крышующий – азербайджанец Ильхам. Ильхам окончил университет, не бандит с большой дороги, цивилизованный человек. Он выслушал Ариадну с особым мусульманским почтением, склонив голову.

Договорились об условиях. Ильхаму доставалось двадцать процентов от выколоченной суммы.

Дальше все было просто.

Ариадна пригласила Андрея на чашку чая. Андрей откладывал визит: что за интерес пить чай с теткой, которая годится в мамаши. Потом все-таки пришел.

Ариадна красиво сервировала стол: английский фарфор, тусклое серебро.

Улучив минуту, Ариадна вышла в кухню за сливками, и в это время появился Ильхам. Сел на место Ады.

О чем они беседовали с Андреем, в какой форме состоялся разговор – осталось тайной. Но на другой день Андрей буквально приполз на карачках и принес в зубах недостающую сумму – все, что он утаил, а может, и свое прибавил. Этих денег хватило на то, чтобы выкупить у Андрея его долю.

Он продавать не собирался, но и связываться с Ариадной – себе дороже.

Внук Старосельского – как летчик того корейского самолета. Залетел на чужую территорию и надеялся, что обойдется. Но не обошлось. Андрей рухнул с большой финансовой высоты.

Ресторан перешел к Ариадне. Это совсем другое дело. И совсем другая прибыль.

Леон диву давался: как ему повезло с женой. Когда уходил от Зои к Аде, он брал кота в мешке. Ариадна вполне могла оказаться стервой, для этого были все основания: избалованна, залюблена, красива. Но Ада оказалась идеальной женой, верным другом и умела зарабатывать – легко и виртуозно. И ей это нравилось: зарабатывать. Ей вообще нравилось жить. Ариадна жила с удовольствием. У нее было постоянно хорошее настроение. И в доме как будто светило солнце. Всегда хорошая погода, как на Кубе.

Надвигался двухтысячный год. Миллениум.

Встречали в модном ресторане, старой мидовской компанией. Время их не развело. Все радовались друг другу.

Леона дружески трепали по плечу. Он усматривал в этом жесте снисходительность. Так хозяева поглаживают кота. Дескать, мы тебя любим, но ты – кот. А мы – люди.

Если раньше Леон был лицом семьи, то теперь эта роль перешла Ариадне. А Леон – «сопровождающие их лица».

Стол был богатый, разнообразный: все виды мяса и рыбы. Было даже мясо кита, которое равноправно можно считать рыбой и мясом.

Ариадна незаметно достала из сумки баночку, в которой лежала вареная свекла. Переложила свеклу в тарелку, стоящую перед Леоном. Это было все.

Леон послушно склевал три кружка свеклы и откинулся на спинку стула.

Ада понимала, что подвергает близкого человека пытке голодом. Но она знала: если отпустить вожжи, он сейчас съест полстола. Поднимется сахар и холестерин. Врач сказал: вы роете себе могилу ножом и вилкой. Шестьдесят лет для мужчины – не возраст, но сказывалась наследственность: все в роду были с гипертонией, и все довольно рано убрались с этого света, приобщились к большинству.

Ариадна не собиралась покоряться судьбе и сражалась за своего мужа, как солдат на передовой. Однако сидеть за царским столом и есть вареную свеклу… Так дрессируют собак. Кинут им кусок мяса и прикажут: «Нельзя!» Леон сидел перед пустой тарелкой и моргал.

– Если хочешь, поедем домой, – предложила Ариадна.

Леон не хотел портить жене Новый год. Тем более Миллениум.

Часы пробили двенадцать. Все с воплем вскочили, выбежали во дворик ресторана. В небо взлетали и рассыпались огни. Устроители постарались. Все стали прыгать, трясти руками. Веселье и радость исторгались из каждого человека. Эти индивидуальные радости складывались в общую, коллективную. Получалась одна большая радость, которая уходила в небо и растекалась в атмосфере.

Леон стоял среди ликующих, одинокий, растерянный и голодный, как потерявшийся пес. У него болела спина. Хотелось остаться одному. Общее веселье еще больше подчеркивало его неприкаянность.

Ариадна веселилась на всю катушку. Леон не хотел ей мешать. Стоял и ждал, когда можно будет уехать домой. Зоя… Володя… Прежняя семья. Где они сейчас? Как встречают новый век? Вместе или поврозь? У каждого своя компания или сидят вдвоем друг против друга… Выпили шампанского, посмотрели телевизор и легли спать…

Леон смотрел в утоптанный снег, хотя над головой расцветали огненные кусты. Некоторые ракеты взлетали особенно высоко, выше всех. Взрывались ярко и летели вниз особенно долго и не гасли. А внизу только утоптанный снег, и больше ничего.