– Как у коня, – поправила Надя.

– Когда он на меня смотрел, у него трепетали кончики ресниц. От нежности. Мы часто ссорились последнее время из-за мамаши. Я упрекала, а он на меня смотрел, и кончики ресниц дрожали. Какое это было счастье…

– А у Андрея от любви голос садится. Говорить не может…

– Однажды его мамаша вышла на балкон, – продолжала Ирина. – А возле балкона дерево росло. И вдруг оно упало со страшным треском. Чуть не срезало балкон. В двадцати сантиметрах упало. Представляете?

– Да. Неудачно получилось.

– Как раз удачно. Еще бы двадцать сантиметров, и ее бы убило.

– Я и говорю.

– Нет-нет, что вы… Пусть живет до ста двадцати лет.

– И чем все кончилось?

– Я вышла замуж. Назло.

– А дальше?

– Дальше не было ничего. Он погиб. ДТП. Дорожно-транспортное происшествие. Поехал куда-то ночью и столкнулся с грузовиком в лоб. Заснул, наверное…

– Ужас… – выдохнула Надя.

– Если бы я была рядом с ним, он никуда бы не поехал и остался жив. А если бы я оказалась рядом в машине, он бы не заснул. Со мной бы он не умер. А теперь его нет. Нигде. Никогда.

– А новый муж, как он выглядит? – спросила Надя.

– Не знаю. Я на него не смотрю. Ребенок растет. Мальчик. Макс. Когда он на меня смотрит, у него реснички трепещут. Передалось.

– А ребенок от кого? – не поняла Надя.

– От мужа. Но я все время думаю о Максуде. Мальчику передалось.

Ирина замолкает. Начинает выравнивать длину. Потом прерывает работу. Говорит:

– Ничего не надо делать назло. Зло убивает. Максуда нет. Меня, считай, тоже нет. Его матери тоже нет, хоть она и жива… Я все время возвращаюсь в точку, когда я совершила ошибку. Вернуться бы в эту точку, в эту минуту, и пойти в другую сторону.

Надя напряженно смотрит перед собой. Слышит голос Ирины:

– Нельзя испытывать любовь. Испытывать можно только самолеты. Они из железа.