- Простите, лейтенант, - ответила ангел, перебрасывая через плечо бесчувственное тело мистера Галлмотта, связанного по рукам и ногам.

- Не аккуратничай там с ним. Он мне их и сломал.

- Извини, Кос, - сказала ангел. - Твоя лечебная магия для меня бесполезна. Поэтому, я ее с собой не ношу. Также я не вижу смысла в том, чтобы издеваться над арестованным, которому еще предстоит предстать перед правосудием.

- Я же не предлагаю пытать его. Просто… ладно, забудь,Пушок.

- Слушаюсь,лейтенант.

Настоящее имя ангела, или, по меньшей мере, та его часть, которую мог произнести Кос, было Пьерзува… а остальное скатывалось в слои непроизносимого хаоса, который Кос никогда не мог преодолеть. «Пушок» было гораздо проще. Пьер-как-то-там все равно отзывалась на многие имена. Ангелы, как она ему говорила, всегда знают, когда к ним обращаются напрямую, даже на больших расстояниях. Она называла это «молитвой». Кос называл это случайностью, и лишь одной из многих вещей, которые узнал Кос за то время, что Пушок отрабатывала какой-то священный долг, служа офицером воджеков в Десятом Отделении Лиги. Что это был за долг, и каков был его срок никто не знал и не спрашивал, особенно после того случая, когда его действующий напарник, Белл Борка, выпил достаточно бумбата в «Тихой Заводи», чтобы позволить Косу подначить его спросить у Пушка, почему ее крылья были закованы.

В итоге Борка оказался в лазарете, официальная причина его сломанного носа и ключицы не была установлена. Пушок, в свою очередь, перестала посещать трактир

«Тихая Заводь» по требованию его хозяйки. Своим присутствием она отпугивала постояльцев Гарулж, а это уже было нехорошо, полагал Кос. Никто так и не смог выяснить, чем Пушок заслужила свой «приговор». И по причине неудовлетворенного человеческого любопытства, у Коса этот вопрос вызывал особое раздражение. Но не настолько, чтобы спрашивать ее об этом самому.

Борка был неплохим парнем, с ним вполне можно было повеселиться в «Тихой Заводи», а большего Кос от напарника и не требовал. Он представил себе, как бы Борка справился с сегодняшним делом в театре, и пришел к выводу, что он поступил правильно, оставив сержанта этим утром заполнять и сортировать отчеты. Борка, который был младше Коса более, чем на полвека, и служил всего третий год наверняка бы умудрился вовлечь в инцидент аудиторию, и Пушку бы точно пришлось подавлять небольшое восстание.Образ Борки в костюме ангельской брони Пушка в ярко-рыжем парике мелькнул в его воображении, и он засмеялся… За смехом последовал хруст, острая боль и хрип.

Это был плохой знак.

- Уф, - Косу не хватало воздуха. - Ты уверена, что у тебя ничего нет?

- Обычно ангелы не носят медикаменты. Наш священный долг – нести страждущим правосудие, – сказала Пушок. - Разве у тебя самого, нет? Смертные воджеки должны держать при себе минимум три ‘капли. У тебя серьезное ранение. Где твои ‘капли?

Кос обвел пальцем сцену, на которой они все еще стояли, указывая на несколько поблескивающих синих пятен – остатки пролившейся жидкой маны. Он надеялся, что доскам от них стало лучше. - Думаю, там… Я упал на них… дважды. Не ходи там босиком.

- Эм, сер? – вмешался в разговор актер-вампир. – Лейтенант?

- Ч... что? – сказал Кос. Недостаток кислорода усиливался. Возможно, его последняя бывшая жена была права. Может 110 лет все же было слишком много для его работы.

- Вы сказали, вам нужны лекарства? Может, мы могли бы, эээ, помочь? – неуверенно произнес актер.

- Ты понимаешь… ты от меня не откупишься. – Задыхаясь, выдавил из себя Кос. О боги, если он не получит помощь в ближайшее время, он потеряет сознание. И уже не очнется.

- Это действительно было бы неразумно. – Добавила Пушок. – Кос, ты можешь дышать?

- Нет, нет! Мы знаем, что нам нужно уходить, - сказал актер. Он достал голубую ‘каплю из внутреннего кармана своего костюма. – Но мы всегда готовы к экстренным случаям. На сцене может всякое случиться. – Актер протянул руку с ‘каплей воджеку.

Кос не стал обсуждать предложение или тратить время на расспросы о том, как ‘джековская ‘капля оказалась в кармане актера. Он, шатаясь, сделал шаг вперед, выхватил ‘каплю из руки актера и прижал ее округлый край к груди, где чувствовалась концентрация боли. Кос мысленно начал обратный отсчет с трех, и на ноле он почувствовал, как твердый кусочек маны в руке похолодел, и острая боль в пробитом легком стихла до уровня ноющего дискомфорта. Кос выпрямился и осторожно сделал глубокий вдох. В боку все еще покалывало, но он мог дышать. В нагруднике его доспеха появилось небольшое отверстие, в том месте, где магия проникла в область раны и эффективно растворила любой неорганический материал между маной и раной.

Кос все еще был ранен, но уже не умирал. По крайней мере, в данный момент. Он протянул руку актеру, - Благодарю Вас, мистер… - сказал Кос.

Бывший вампир снял костюмную перчатку и протянул Косу руку, - Простите. Рэмбик Вазеску. Полагаю, что я буду руководить этим театром, если вы забираете Галлмотта. Поверье, это не первый раз, когда нам приходится, эээ, неожиданно прекращать представление. Мы же актеры. С той арендной платой, что выставил нам Дринж, мы едва сводили концы с концами. Он думает, что это ему сойдет с рук с приближением Декамиллениума. На самом деле, лейтенант, Вы нам даже оказали услугу. У моего кузена в Шестом районе аренда гораздо дешевле.

- Откровенно говоря, мистер Вазеску, я надеюсь, Вам удастся найти дом для вашей труппы. Это было впечатляющее представление и у меня есть шрамы в доказательство этому. Мистеру Галлмотту, скорее всего, грозит как минимум три месяца ссылки, - сказал Кос. – Если хотите, оставьте обратный адрес.

- Спасибо. Мы постараемся продержаться как сможем без него до его возвращения, – ответил Вазеску. У Коса сложилось ощущение, что актер не планировал более встречаться со своим бывшим боссом. После полувекового патрулирования улиц Равники Кос безошибочно определял, когда люди решали, что с них достаточно. Обычно это происходило после их задержания, но все, в чем был виновен актер, были амбиции и возможно то, что он спас Косу жизнь. Перед тем, как Кос смог что-то ответить, Вазеску добавил, - Если желаете, наш лекарь осмотрит остальные раны. Так как мы сейчас сворачиваемся, она не должна быть сильно занята. Прошу Вас, офицер, это меньшее, что мы можем для