— Не волнуйся за меня, — с легкой ехидцей произнесла она, проглотив вино. — Не бывает идеальных отношений. Мужья иногда ссорятся с женами.

— Главное, чтобы это не вошло в привычку, — заметил Люк. — Не позволяй своему мужу плохо относиться к себе. Он обязан тебя уважать.

Но не любить, мелькнула у Полы мысль. Никто не обяжет его любить меня. Все кончено, Пола, детка, твои чувства остыли и его тоже. Смирись с тем, что произошло.

Люк сделал едва заметное движение, и она обнаружила, что он придвинулся ближе. Пола поставила бокал на подоконник и надела туфли.

— Куда ты? — огорченно спросил Люк.

— Мне пора, извини. Здесь полно любопытных, еще донесут моему мужу, что я заперлась с тобой в комнате. А я ненавижу сцены ревности.

Люк не стал ее преследовать. Он молча проводил Полу взглядом и налил себе еще вина. Эх, не поняла она своего счастья, а ведь они могли бы чудесно провести время вместе…

Хэнк сидел в такси на заднем сиденье рядом с Полой. Он был пьян в стельку. С ним такое случалось крайне редко. Обычно Хэнк знал меру. И никогда не набирался в гостях. Он мог позволить себе лишнего, только если устраивал вечеринку у себя дома.

Пола не узнавала своего мужа. Когда она обнаружила его в дальнем уголке сада, Хэнк, сидя на скамье, во все горло распевал старые песни Майкла Джексона и размахивал бутылкой с шампанским.

Поле с трудом удалось убедить глупо улыбающегося мужа, что пора ехать домой. Пришлось вызвать такси, так как не могло быть и речи о том, чтобы Хэнк сел за руль. Пола тоже порядочно выпила и не хотела провести ночь в полицейском участке.

К тому моменту, как приехало такси, Хэнк немного протрезвел и впал в апатию. Он хмуро смотрел перед собой и не отвечал на прощальные выкрики продолжавших веселиться гостей.

Люк, смеясь, помог Поле посадить Хэнка в машину.

— Я чувствую себя виноватым, — сказал Тишмен. — Ведь он пил вино из моих погребов.

— Все в порядке, — заверила его Пола. — Еще раз с днем рождения, Люк. И всего хорошего.

Она села в машину рядом с мужем и назвала водителю адрес. Хэнк по-прежнему не смотрел на нее. Он покачивался вперед-назад и что-то мычал. Пола обняла его.

— Тебе плохо, дорогой?

Он отрицательно мотнул головой и скинул руку жены с плеча. Пола поджала губы и отодвинулась, уставившись в окно. Лучше уж смотреть на ночной Сан-Франциско, чем на пьяную физиономию Хэнка.

— Где… ты… была…

Она повернула голову и уставилась на мужа с неприязнью.

— Ты что-то сказал?

— Где ты была… весь вечер?

— О! Неужели ты заметил, что я находилась не рядом с тобой?! — насмешливо произнесла Пола. — Вот это прогресс.

— К чему… сарказм?

— Предлагаю поговорить завтра, когда ты протрезвеешь. Не хочу, чтобы тебя вырвало.

Она снова повернулась к окну. Через секунду Пола услышала храп — Хэнк спал, запрокинув голову и приоткрыв рот. Внезапно она ощутила острый приступ жалости. Муж был таким нелепым и беспомощным. Пола смотрела на него и видела поредевшие прядки волос, слегка тронутые ранней сединой, вспотевший лоб, бессильно упавшие руки…

— Горе мое, — пробормотала она и осторожно обняла его так, чтобы его голова упала ей на плечо.

От Хэнка пахнуло алкоголем. Судя по запаху, одним вином дело не ограничилось, и муженек сумел где-то раздобыть текилу.

Зато завтра его ждет расплата в виде головной боли и тошноты, со злорадством подумала Пола. Так ему и надо. Будет знать, как пить не в меру.

Когда машина подъехала к дому, Пола выскочила на улицу, чтобы хлебнуть свежего чистого воздуха. Таксист за отдельную плату согласился помочь дотащить Хэнка до порога, а там эстафету принял дворецкий. Прежде чем Пола закрыла за собой дверь дома, она выглянула на улицу, освещенную фонарями. Автоматически разъезжающиеся ворота уже закрывались, но она успела увидеть мужчину в кепке и куртке, проходившего мимо. И почему-то он показался ей очень знакомым…

Рич Чейз сидел на полу своей кухни, курил сигареты и пил дешевое виски. Перед ним в ряд были разложены цветные фотографии — моменты жизни, украденные у Полы Андерсен. Она была прекрасна. Раньше он думал, что на снимках эта женщина так хорошо выходит из-за того, что знает: ее снимают и нужно позировать. Однако теперь ему стало совершенно ясно, что Пола всегда красива, даже когда слегка пьяна.

Зазвонил телефон. Рич лениво потянулся, встал, подождал до десяти звонков и только тогда снял трубку.

— Так и знал, что ты дома. Я сейчас приеду.

Виктор Клейтон… Его лучший друг. И начальник полиции к тому же. Весьма полезное знакомство. Он не раз вытаскивал Рича из таких переделок, что страшно вспоминать. И всегда утверждал, что ради спасения никчемного детектива больше и пальцем не пошевелит. Лукавил, конечно.

Клейтон явился через пятнадцать минут с полными пакетами еды. Он водрузил их на стол и вытер пот со лба — в доме Рича лифт не работал, и приходилось пешком подниматься на шестой этаж.

Виктор Клейтон был среднего роста и плотного телосложения. Его круглое лицо постоянно озарялось улыбкой, и даже хмурое выражение выглядело карикатурно. На посторонних он производил впечатление этакого добряка — юмориста. Однако Виктора Клейтона боялась и уважала даже мафия.

— Я звонил тебе два часа назад, но тебя не было, — констатировал Клейтон, покосившись на фотографии, разложенные по полу.

— У меня задание.

— Опять ищешь пропавших собачек или кошечек?

Рич сел на пол, сгреб снимки в кучу и закурил очередную сигарету.

— На этот раз все серьезно.

— Да уж, я вижу. — Клейтон выхватил у него фотографии и принялся их перебирать. — Эй, я ее знаю!

— Еще бы, — проворчал Рич, прислоняясь лбом к холодной плитке, которой были выложены стены кухни.

— Ты что, напился?

— Нет, еще не успел. Просто голова болит.

— А я вот решил поужинать у тебя. — Клейтон принялся раскладывать принесенные продукты по полкам холодильника. — Знаю, что у тебя в желудке пусто, как в пересохшем колодце.

— Ты вроде бы не моя мамочка! С чего это такая забота?

Клейтон укоризненно взглянул на него.

— Мой лучший друг умирает с голоду, а я должен безучастно смотреть на это?

— Я не умираю. И я не голоден.

— Ну да, конечно, — хмыкнул Клейтон и принялся готовить. За полчаса он соорудил пышный омлет, пожарил бекон и хлебцы, порезал колбасу и сыр, сделал овощной салат. У Рича текли слюнки, но он и виду не подал, что страшно хочет есть. А Клейтон как нарочно все возился и возился, хотя, казалось бы, можно было уже давно приступать к еде.