диване сидел дядька с полуседой бородой, его кличка была Филин, из-за созвучной фамилии. Леша общался с ним не слишком часто, из общих увлечений: музло и бухло. Яна знала его, и он знал Яну.

На столе ящик пива. Леша открыл бутылку и протянул приятелю, открыл и вторую для себя. Яна попыталась свернуть ему шею взглядом, а он даже не посмотрел на нее.

— Хуйню свою выруби! У меня ребенок спит, уебище ты конченное!

— Ща тише сделаю.

— Здрасте, — скривил губы в ухмылке Филин.

— Хуясте, — рявкнула Яна. — Пиздуйте нахуй из моего дома!

— Успокойся, блять, — сказал Леша.

— Ебанулся в край? Бухать будешь в доме, где ребенок живет? Музло это ебучее! Еблана какого-то притащил! Места для блядских бухичей закончились?

— Я сделал тише, ребенок в другой комнате, чего ты, блять, доебалась⁈

— Того, блять! Того!

— Яна, да тихо посидим, — попытался сгладить ситуацию лучезарной улыбкой Филин.

— Ебало завали, гандила!

— Че разошлась, а? — скрипел зубами Леша.

— Работать нахуй надо! Сидим без бабла, жрем макароны с пельменями ебучими, когда мне надо нормально питаться! У меня даже ебучие прокладки для груди закончились и молоко круглыми сутками течет! Вся одежда в стирке, я в твоей хожу! — Яна оттянула толстовку с двумя мокрыми пятнами. — Реально, нахуй поднапрячься! Лучше бухнуть вечерком с ебланом каким-то! Еще и в моем, сука, доме!

— В твоем, сука, доме?

— Да, блять! В моем, сука, доме! Я его драю, я жрать на троих готовлю и занавески ебучие развешиваю!

— Давай еще, блять, поуказывай, что и где мне делать, сука!

— Я тебе уже хуеву сотню раз указала! Пиздуй работай!

— Поработал уже, блять! Отдохнуть хочу!

— Отдохнуть захотел, мудила? Ебать, наверно, перенапрягся! Это же ты, блять, по четыре часа за ночь спишь и таскаешь орущего ребенка на руках днями! Мало того, что хуй помощи дождешься, так еще и бабла теперь нихуя нет! Мы урезали к хуям все затраты, но ты, сука, продолжаешь ездить на своем ебучем байке, который жрет топлива, как саранча ебаная!

— А на чем мне нахуй ездить⁈

— На автобусе или ногами пиздуй! Это охуеть дыра бездонная в бюджете! Так если мозгами пораскинуть, выходит, что экономить пришлось всем, кроме тебя, эгоиста ебучего! Курить хуйню подешевле не стал, даже пиво ебаное, вон какое взял! Нихуя не «Балтику»!

— Ян, да я угостил, давай это, потише уже, — развел руками Филин.

— А ты куда лезешь, мудила? Завались нахуй! Негде же бухнуть больше, да? Уебки все конченные, дружки ваши, передохли или что? Я реально не врубаю, какого хуя ты сюда приперся? Не в курсе, блять, что у него ребенок маленький? Куда перся, уебан? Жопу поднял и попиздовал нахуй!

В опровержение слов Яны Леша уселся рядом с товарищем и сделал несколько глотков, осушивших бутылку наполовину. Яне не понравился их решительный настрой, поэтому она решила продемонстрировать собственный. Выхватив сразу у двоих бутылки прямо из рук, Яна перевернула их над головами оппонентов. Коричневая жидкость, булькая и пенясь, потекла по волосам, по лицу, шеям и плечам. Да, потекла и по горчично-желтому дивану.

— Блять, сука ебаная! — подскочил Филин.

— Пиздец нахуй! — выразил недовольство Леша и так глянул на Яну, что она невольно усмехнулась.

— Не понял, хуесос ебаный⁈ — перевела Яна взгляд на Филина. — Ноги в руки и пошел! Еще раз, сука, увижу в своем доме и это будет уже нихуя не пиво! Бензином нахуй оболью, еще и подожгу! И не сомневайся! Женщины с бушующими гормонами и не такое способны!

— Металлист, пиздец у тебя телка ебанутая. Считали, что у Лешего ебнутая, но эта нахуй бьет все рекорды!

Филин все же направился к выходу, правда, не удержался от соблазна развернуться и метнуть в Яну презрительный взгляд.

— Ебанашка! — заорал он.

— Пошел нахуй, уебок! — ответила Яна, крутя средние пальцы.

Когда Яна схватила еще одну бутылку и прицелилась в голову Филина, он принял решение не испытывать судьбу и скрылся на лестничной клетке. Только тогда Яна развернулась к гостеприимному Леше, который снял футболку, чтобы вытереть шею и лицо.

— Ты что, блять, творишь⁈ — заорал он.

— А сам лучше⁈

— Лучше, блять! Это не я на тебя гнать начал и не я хуякнул пива на бошку!

— В следующий раз подумаешь, когда хуйню соберешься делать! — огрызалась Яна.

— Пиздец ты неадекватная!

— Я, блять, неадекватная⁈ А ты охуеть красиво вел себя, джентльмен хуев! Этот гондон назвал бабу, что родила тебе сына, ебанутой сукой и ебанашкой! А тебе похуй! Ты вообще ему, блять, и слова не сказал!

— Разве ты не так себя вела? — прошипел Леша.

— Какая, нахуй, разница⁈ Если бы тебе было на меня не похуй, то открыл бы свой ебаный рот! Иди ты нахуй, ненавижу тебя! Ты сам уебка этого притащил, довел меня! У нас полная хуйня с баблом, отношения пошли по пизде, я заебана в край! Только бухича под боком, блять, не хватало! Довел меня, сука, и чего ждешь⁈ Чего ты, блять, ждешь⁈

— Да уже нихуя и не жду. Хуй что в твоем случае поможет.

Леша ушел в ванную, видимо, мыл голову. Яна стояла в провонявшей пивом комнате и молча плакала. Он в коридоре, в коридоре и она. Чутье подсказало Яне, что Леша захочет сбежать. Ему не понравилось произошедшее, поэтому он запрыгнет на байк и выберет свободу, а не истерики Яны. Только в этот раз Яна нарушит его планы. Она сама на взводе и не может оставаться с ребенком.

Мигом натянув ботинки, Яна схватила со стола ключи от байка и кинулась к двери. От неожиданности Леша замер и лишь смотрел на то, как она набрасывала на плечи первую попавшуюся куртку, его куртку.

— Ты куда, блять, собралась⁈

— Моя очередь съебываться, мудила.

— Ключи сюда! Дала ключи, нахуй!

— Иди нахуй!

— Ты не гоняла больше года, одна вообще никогда! Еще и не в адеквате сейчас! Разъебешься к хуям!

— Ну собью какого-нибудь еблана или сдохну, тебе не похуй⁈ — верещала Яна. — Да похуй! Ты всеми способами это показал! Всеми ебучими способами! Да тебе даже жить легче станет! Марка в детский дом и снова ебучая тишина да благодать!

Яна рванула за ручку двери, в этот же момент заревел Марк.

— Яна, стой! Стой, блять! Давай поговорим!

— Да иди ты нахуй.

Впервые детский ультразвук на фоне не вызвал у Яны материнский инстинкт. Ей не хотелось бежать и обнимать сыночка, накормить его или просто успокоить. В тот момент она находилась в той стадии напряжения, где посторонний громкий звук активизировал желание устраниться. Так значит каждый