В-третьих, некоторые из нас успевают фиксироваться нателесных проявлениях своей тревоги раньше, нежели осознают, что естественнымобразом растревожились по какой-то абсолютно не относящейся к их здоровьюпричине. Для того чтобы сообразить, что ты находишься в тревоге, нужно время,ведь чувство и осознание этого чувства – отнюдь не одно и то же. Мы, например,можем влюбиться, а понять это через несколько недель, а то и месяцев, унекоторых на это уходят даже годы.

С тревогой ситуация аналогичная: человек переживает тревогу,но считает, что не тревожится, а «занят решением каких-то серьезных жизненныхзадач». Внутреннее напряжение воспринимается им как нормальная, деловая даже«сосредоточенность», колебания настроения – как естественные реакции на те илииные события, а нарушения сна, например, как «посвященность делу».

Но взглянем в лицо фактам: наш герой переживает стресс итревогу, которые, конечно, не обходятся без вегетативного компонента. Вполневероятно, что в подобной ситуации подозрения, связанные со страхом за здоровье,опередят осознание самой тревоги. А дальше, как известно, дело техники: сначаласосредотачиваемся на «симптомах», потом думаем, что «с сердцем что-то не так»,далее к врачам, ожидание очередного приступа... И только в последней фазе«болезни» – к психотерапевту, с которого, конечно, было бы правильнее начать.

Как человек оценит реакции своей вегетативной нервнойсистемы – в значительной степени зависит от того, насколько хорошо он знаком смеханизмами образования и проявления эмоций. Если подобные знания у негоотсутствуют, то он, скорее всего, расценит свои избыточные, хотя и естественныевегетативные реакции как симптомы «больного сердца», «плохих сосудов», а потому– «скорой и неминуемой смерти».

Надо признать, что вегетососудистой дистонией мырасплачиваемся за собственное невнимание к своей душевной жизни. Если бычеловек по-настоящему заботился о себе, если бы он понимал, что качество егожизни определяется не чем-нибудь, а его психологическим состоянием, если бы,наконец, он изучал свою психологию и умел предупреждать возможныепсихологические проблемы, то, скорее всего, мы бы и вовсе забыли о том, чтотакое ВСД. Но, к сожалению, в школе этому не учат, а потом нам и самим недосуг.Вот и результат – и душевный раздрай, и физические недомогания, с нимсвязанные.

Впрочем, определенную роль играет и специфика восприятиячеловеком «внутренней жизни» своего организма. Оказывается, что различия здесьвесьма существенны – одни лица вообще «глухи» к своему сердцебиению,повышенному (в разумных пределах) давлению, желудочному дискомфорту и т.п.., адругие, напротив, ощущают их настолько отчетливо, что справиться с возникающимужасом по поводу их возникновения ни сил, ни здравого смысла у них не хватает.Кроме того, ученые выяснили, что у части из нас организм в случае стрессадействительно склонен к большему количеству вегетативных реакций, нежели у другихлюдей.

Иными словами, есть среди нас те, у кого вегетативныереакции более отчетливы и лучше осознаются, а сам эмоциональный процесспротекает с большей силой. У других, соответственно, и эмоции послабее, ивегетативные проявления поменьше. Последним, можно считать, повезло, а первым,к сожалению, нет. Причем, если мы оказались в первой группе, то мы должныпомнить, что представляем собой в отношении вегетативных нарушений сложную«самозаводящуюся машину».

С одной стороны, эмоциональные реакции сопровождаются в этомслучае избыточной («сверхнормативной») вегетативной реакцией. С другой стороны,эти проявления здесь лучше осознаются, что само по себе способствует усилениюэтих эмоциональных реакций. Если же они усилятся, то увеличится и физическийдискомфорт – вегетативные проявления. Именно эта особенная чувствительность ксостоянию дел в собственном организме и предопределяет то, что основной своейпроблемой такие люди будут считать не тревогу и не эмоциональнуюнеустойчивость, а телесные проявления этих эмоциональных состояний. И понять втаком случае, что ты стал жертвой своей эмоции, а не какой-то болезни,достаточно трудно.

Теперь я хочу рассказать об одном очень интересном научномэксперименте. Адреналин, как известно, называют гормоном страха, но это несовсем правильно. Когда мы безостановочно веселимся, у нас с количествомадреналина в крови тоже, мягко говоря, все в полном порядке. Адреналинвыбрасывается в кровь надпочечниками под действием симпатической вегетативнойнервной системы, именно она инициирует этот запуск. А симпатическая нервнаясистема отвечает за «активность вообще» – и за позитивную активность (с этимсвязано, например, фактическое «головокружение от успеха» и другие симптомы«безудержного счастья»), и за негативную. Иными словами, и симпатика, и, вчастности, адреналин на самом деле просто повышают наш энергетический тонус, акак именно будут использоваться эти силы – во благо или во вред, решает уженаша головушка.

Но что будет происходить, если мы введем человеку адреналинискусственно? Как он будет себя чувствовать? У него, разумеется, возникнетвозбуждение – усилится частота сердцебиений, подскочит давление, увеличитсяпотливость и т.п.. Но каким оно, это возбуждение, будет «по знаку» –положительным или отрицательным? И тут все зависит от условий эксперимента.Если мы введем человеку адреналин и предупредим о последствиях, т.е. о техвегетативных симптомах, которые он будет испытывать, то это будет однаситуация. Если же мы «запутаем» его, т.е. объясним ему, например, что этовитамины, или вовсе не будем ему ничего говорить, то ситуация будет явно иной.Наконец, ситуация и вовсе изменится, если мы начнем производить с такимнапичканным адреналином человеком какие-то действия. Итак, переходим собственнок эксперименту...

Одной группе людей ввели адреналин, причем половинерассказали, что это адреналин и какие возможны от него эффекты, а другимнаплели что-то там про витамины. Другой группе людей ввели плацебо – т.е.пустышку. Таким образом, у нас уже три группы людей: одни с адреналином в крови(половина осведомлена об этом, другая – нет) и третьи – без введенного имадреналина. Дальше происходило следующее: наших героев снова поделили надвое(причем в каждой из групп отдельно) – одних стали всячески увеселять, а других,напротив, раздражать и пугать. Теперь попытайтесь предсказать результаты.Попытались? Смотрим на правильный ответ, он, право, примечателен.

Разум всегда существовал, но не всегда в разумной форме.

Карл Маркс

Как нетрудно догадаться, наибольшие эмоциональные реакциибыли зафиксированы у тех, кому ввели адреналин и дали ложное объяснение эффектаэтого препарата (легенда про витамины) или не дали никакого объяснения вовсе.Именно они радовались сильнее остальных, когда их смешили, и именно онираздражались и пугались в соответствующих ситуациях больше всех прочих. И этопонятно: экспериментаторы с помощью инъекции адреналина искусственно создали уэтой группы людей вегетативный компонент эмоции. Дальше оставалось толькопридумать ее психологический компонент – веселить или, напротив, пугать ираздражать. То есть тут подтверждается теория о том, что вегетатика – это одиниз наиважнейших компонентов целостной эмоциональной реакции, проще говоря,неотъемлемая часть любой эмоции.