Псы недоуменно переглянулись, но послушались.Интересно, чем они недовольны, вроде пописали.

Дома я вновь подожгла газету, подогрела чайники развела кофе. Что делать? Что будет с Катей? Где взять бумаги? Может,наплевать на все и вернуться к Михаилу? Но тут перед глазами всталибегемотообразный парень и худенькая Катя, прикованная к нему наручниками. Вновьвозникло ее бледное лицо, и в уши ворвался прерывающийся, нервный голос:«Лампочка, если больше не встретимся, не бросай детей, у них никого нет! Знай,я тебе их отдала».

Спина неожиданно вспотела. Да ее убьют, если яне принесу эти чертовы документы! И всю оставшуюся жизнь потом проживу сощущением, что отправила человека на смерть? Пойти в милицию? Ну уж нет…

В самый разгар тягостных раздумий в кухнювошла Рейчел и вновь деликатно произнесла:

– Гав.

Я посмотрела на нее:

– Чего тебе?

– Гав.

– Уж извини, не понимаю.

Тут в кухню, переваливаясь, вошли мопсы иуставились на меня похожими на спелые сливы глазами. Собаки явно чего-тохотели.

– Гав, – повторила Рейчел.

Муля и Ада затрясли жирными хвостами. Вдовершение картины появились кошки и заорали как резаные:

– Мяу, мяу!

Просто Содом и Гоморра!

– Да что вам надо?!

В ту же секунду Рейчел ухватила пустую миску ибросила к моим ногам:

– Гав.

Все сразу стало на свои места – животные хотятесть.

В холодильнике нашлась пачка масла, а на столебатон белого хлеба, сделав бутерброды, я протянула первый Муле. Мопсихаподергала носом и схватила угощение. «Доярушка» и батон исчезли в мгновениеока. Правда, кошки даже не приблизились к кушанью и продолжали ныть, словноволынки.

Я пошла в прихожую. Ладно, съезжу еще разок вэту страшную квартиру, постараюсь не смотреть на диван и поищу документы.Небось лежат в столе или секретере, заодно верну сумочку.

Дверь оказалась запертой, и ее украшалабумажная полоска с печатью. Я безуспешно подергала ручку и растерянноприслонилась к косяку. Сумочка выпала из рук, жалобно звякнув. Я подняла ее, отпадения она открылась. Внутри обнаружился паспорт на имя Волковой МаргаритыФедоровны. С фотографии глядела довольно молодая и не слишком симпатичнаяженщина с дурацкой старомодной «халой» на макушке. Еще там лежали дешеваяпудреница, расческа, не слишком чистый носовой платок и связка ключей.

Секунду я глядела на два причудливых ключика,потом сунула один в замочную скважину. Он подошел идеально и повернулся как помаслу. Бумажка упала. Дверь тихо-тихо растворилась. Я скользнула в квартиру изахлопнула замок. Если бы моя мамочка узнала о таком, ни за что бы не поверила!

В холле оказалось сумрачно, а в комнатетемновато. Правда, день сегодня был слякотный, тучи прямо висели над головой.На диване – никого, и почему-то все вокруг засыпано мельчайшим порошком,смахивающим на тальк.

Стараясь не слишком шуметь, я подошла кписьменному столу и принялась открывать ящики. Руки быстро перебиралисодержимое, но ничего интересного не попадалось. Сигареты, скрепки, пачкасчетов, упаковка анальгина, пара писем…

И вдруг до ушей донесся звук открывающегосязамка. Сказать, что я испугалась, не сказать ничего. Тело действовало быстрейразума. Одним прыжком я взлетела на подоконник и затаилась за занавеской, такпряталась от преследователей одна из героинь обожаемых детективов, не помнюкакая.

Толстые портьеры не позволяли видетьвошедшего, только было слышно, как человек аккуратно ходит по комнате, следомдонеслось шуршание и мерное пиканье.

– Алло, – долетел до уха мелодичныйженский голос, – прикинь, мы опоздали. Здесь кто-то был. Дверь не заперта,а просто прихлопнута, ящики письменного стола открыты… Милиция? Вряд ли, нузачем им семейные фото? Нет, это кто-то еще прознал, но кто?

Воцарилось молчание, потом невидимая незнакомкадобавила:

– Думаешь, Ритка прихватила? Ну,вообще-то он мог ей рассказать, ладно, придется потрясти кретинку, вечеромзаймусь, а сейчас на работу двину, пока, Славка, до связи.

Послышалось тихое шуршание, потом звукспускаемой воды, очевидно, гостья воспользовалась туалетом, следом легкие шагии звук захлопывающейся двери. Постояв на всякий случай еще пару минутнеподвижно, я попробовала сойти с подоконника. Честно говоря, удалось с трудом.Ноги окаменели, спина потеряла гибкость, да еще от окошка немилосердно дуло, инижняя часть туловища превратилась просто в кусок льда. Только воспаленияпридатков не хватает! Хотя удивительно, но факт – начавшаяся вчера вечероммигрень испарилась без следа, не оставив о себе сегодняшним утром никакихвоспоминаний. Как правило, головная боль посещает меня как по часам, раз вмесяц. Приступ длится примерно три дня, и я провожу их в затемненной спальне, стазиком у кровати, а Наташа постоянно ставит компрессы…

Оказавшись на полу, я на негнущихся ногахпошла к двери и тут поняла, что просто обязана посетить «уголок задумчивости».Туалет был отделан черными плитками, красиво, но слишком мрачно. А Константин,очевидно, был пижон. Все аксессуары подобрал в тон – щетку, полочку и дажедержатель для туалетной бумаги.

Я отмотала полоску пипифакса и сунула в кармансотовый, лежащий под рулоном на полочке. Ну вечно я так, положу телефон, чтобыосвободить руки, а потом забываю! Только не хватало оставить его в квартиреубитого мужчины!

Прежде чем выйти на лестницу, я глянула в «глазок»и убедилась в полной безлюдности площадки. Секунду поколебавшись, взяла сумочкуи побежала вниз.

Ледяной ноябрьский ветер ударил прямо в лицо.По тротуару мела юркая поземка, а на ногах у меня были кроссовки, другойподходящей обуви не нашлось. Замшевые сапоги сегодня высохли, но они совсемтонкие и не предназначены для похода по слякотным улицам. А грязь под ногами,несмотря на бодрый морозец, разливалась ужасная. Какая странная погода!

Поеживаясь, я влетела в метро и села наскамеечку. Вот оно как! Эти документы ищет еще какая-то женщина, и оназаподозрила, будто их унесла Рита. Может, это Волкова Маргарита Федоровна, чьясумочка сейчас спокойненько висит у меня на плече?

Я вытащила паспорт и в две секунды узналаадрес – Тверская улица. Большие часы прямо над головой показывали ровнополдень. Я быстренько принялась соображать. На дорогу туда-назад двадцати минутхватит за глаза. Ну, предположим, часок на беседу с дамой… Возьму документы – идомой. Все равно никто раньше семи не появится, успею и собак выгулять, ипродукты купить, а главное, добуду бумаги.