Квиллер неторопливо прошёл в «Пиратское логово» и сел к стойке бара. На заднике бара высвечивались сундук золотых монет и слова из морской песни: Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому!

Он удобно устроился на высокой табуретке бара. До того как обстоятельства переменили его привычки, он подсаживался к стойкам пресс-клубовских баров по всей стране и приобрел повадки завсегдатая баров, что безошибочно опознавалось барменами-профессионалами. За стойкой «Пиратского логова» таковых было трое — сплошь усыпанных черепами и скрещенными костями.

Он подозвал одного, который, видимо, здесь заправлял, и спросил:

— Не противозаконно будет заказать «Кровавую Мэри» без всякого спиртного?

— Тогда какой огнеопасности? — поинтересовался человек с невыразительным лицом и голосом, потянувшись за стаканом.

— Пожарную тревогу третьей степени. Квиллер сосчитал броски острой приправы, всыпаемой в томатный сок, сделал пробный глоток и кивнул в знак одобрения. Бармен прислонился к заднику бара, скрестив руки на груди, и Квиллер счел своим долгом сказать:

— А недурной у вас тут розлив.

— Точно, он держит нас на плаву. Мы обслуживаем два обеденных зала и бассейн, как и этот бар, и шезлонга. Здесь мы завели двадцать пять табуретов, а по пятницам и воскресным вечерам у стойки паркуется вдвое больше. — Говоря, он блуждал по комнате глазами надсмотрщика.

— Знаю, чего это стоит, — сочувственно отозвался Квиллер. — Я и сам заправлял баром. — Он имел в виду вечернюю воскресную пирушку в старшем классе колледжа. — Вы не из Вашингтона? Кажется, я помню вас по «Мейфлауэр».

— Ни черта подобного. Меня там не было.

— Шорхем! Вот где я вас видел! Бармен покачал головой:

— Чикаго. Восемнадцать лет вкалывал в «Мёртвой петле». Разлил по стаканам достаточно спиртного, чтобы весь Комиски-парк затопить.

— И насмотрелись на всякого рода клиентов.

— Вы мне это говорите?! Громадные толпы, скромные счета и скромнейшие чаевые! — Он обвел глазами бар, прежде чем сказать: — Хуже всех — стада колакольщиков. Заказать колу, добавить в неё спиртного из своей фляжки и навалиться на бесплатный арахис.

Его цепкий взгляд отметил пустой стакан, и он мигнул помощнику.

— А что такое «Пиратский Золотой» коктейль, который вы тут нахваливаете?

— Всё свежее, всё натуральное. Фруктовый сок, два сорта рома и один секретный ингредиент. Здоровенные дурни от этого без ума.

Квиллер проглотил остаток томатного сока и сполз с табурета.

— Спасибо. Как вас зовут?

— Берт.

— Вы смешали чертовски славное питьё, Берт. Жаль, не знавал вас, когда был в нелёгком положении. Я ещё зайду.

Чаевых он оставил побольше, чтобы его запомнили. В вестибюле за конторкой восседал отчаянный персонаж в пиратском одеянии.

— У вас есть комната, где запрещены сигаретки? — спросил у него Квиллер.

— Курить запрещено во всем отеле, сэр, — приказ пожарной части.

— Хорошо! А есть у вас комната, где запрещены малолетки?

Вестибюль кишел каникулярной мелкотой, орущей и прыгающей от возбуждения.

— Да, сэр! Старшой по Корсарской комнате вас усадит!

В этот миг через весь вестибюль прогрохотал дружественный голос:

— Квилл, мерзкий О. Г. Б.! Что ты тут делаешь? Его схватил за руку молодой человек. Двайт

Сомерс работал в «XYZ» руководителем общественных служб. Они познакомились во время путешествия в Шотландию и стали приятельствовать. Двайт шутливо именовал Квиллера Организатором Газетного Бума и был в отместку прозван Д. Р. Р., то есть Доктором Рекламного Разбоя.

— Если пиратство не распространяется на цены, — сказал Квиллер, — я, пожалуй, рискну жизнью и пообедаю здесь. Присоединишься?

В Корсарской комнате царил покой. Столики, большей частью незанятые, сверкали белыми скатертями, высокими бокалами на тонких ножках и хрустальными вазами с цветами.

— Мы вводим некоторые новшества, — сообщил Двайт. — Такой вот класс действует на вашего брата, среднего туриста, пугающе. Мы постепенно изживаем виниловые столешницы и бутылочки с кетчупом. В неприкосновенности останутся только крышки кухонных котлов. Если оглядишься, увидишь, что мы тут единственные пижоны в клубных рубашках.

Официантка в фирменной чёрной футболке с костями приняла у них заказ на напитки, и Квиллер заметил сотрапезнику:

— Ты не считаешь, что с пиратской тематикой вы перебарщиваете?

Человек из рекламы «XYZ», как бы извиняясь, пожал плечами:

— Ребятне это нравится, а Дон Эксбридж говорит, что тут историческая реминисценция. Остров одно время был базой озерных пиратов. Они заманивали суденышки на скалы, чтобы потом разграбить их груз.

— Вам следовало бы переименовать это местечко в «Отель Синей Бороды». Говорят, одного из ваших гостей на прошлой неделе за борт вышвырнули. И эта морская песня на заднике бара бьёт прямо в цель — при пятнадцати отравившихся гостах и одном мертвеце. Кто был этот парень? Ты знаешь?

— Просто какой-то пьянчужка из Центра, искавший девочек или ещё чего-то.

— А я вот поискал бы секретный ингредиент вашего Пиратского Золотого коктейля, — сказал Квиллер.

Подали напитки, и Двайт спросил:

— Где ты пропадал? Дон спрашивал меня, почему тебя не было на презентации для прессы.

— Я предпочитаю шастать тут втихаря, инкогнито, и откопать кой-чего для своих собственных статей. Пробуду здесь пару недель.

— Где ты остановился? Я знаю, в отеле ты не зарегистрирован, если только не пользуешься псевдонимом. Я проверяю ежедневные списки приезжих.

— Я — в гостинице «Домино».

— Как так? На западном побережье есть шикарный ПП — называется «Островок опыта». Им заправляют две вдовы. Дорогой, конечно, но в сто раз лучше, чем тот, где ты обосновался.

— Ну, понимаешь, я ведь привёз своих кошек, — объяснил Квиллер. — Эти Бамба предоставляют мне котонепроницаемый коттедж.

— Оно понятно, но разве гостиница «Домино» не самая чудовищная помойка, которую ты когда-нибудь видел? Правда, она упоминается во всеамериканской рекламе, так что, может быть, эти Бамба знали, что делали… Я есть хочу. Ты что будешь?

— Не цыплят! Откуда отель получает птицу?

— С птицефабрики Локмастера. Она обследуется санитарным советом. Отель оправдан. Дон Эксбридж ездил в Пикакс, чтобы все уладить. По делу об утопленнике наш главный бармен оштрафован за то, что подал парню слишком много ликера.

Квиллер кивнул и подумал: отель платит штраф, а Эксбридж премирует бармена за молчание. Меню щеголяло креольским и кайенским ассортиментом, и он заказал гумбо, суп из стручков бамии, описанный как «потрясающе восхитительная смесь из креветок, индейки, риса, окры и эссенции из молодых листьев американского лавра». «Индейку» вписали чернилами туда, откуда чернилами же был вычеркнут прежний ингредиент.