Оберштурмфюрер СС Изеке, адъютант командира 1-го танкового батальона Вюнше, так описывал этот бой: «Наша боевая группа находилась на левом фланге дивизии. Впервые за все время войны нас должны были поддерживать «тигры». Непосредственно перед тем, как начать наступление, командование прислало ко мне фронтового корреспондента, которого звали Фернау. «Возьмите его к себе в танк. Он хочет участвовать в наступлении». Но где его разместить? После беседы с экипажем я решил, что самое подходящее место внизу сбоку от орудия. Артиллерия открыла огонь, и мы поехали вперед. Из-за глубокого снега экипажи двух мотоциклов ехали на броне танка. В то же самое время легкие бронетранспортеры разведывательного батальона успешно двигались вперед, а вот машины-амфибии «Фольксваген» буксовали и застревали в снегу. Штурмбаннфюрер СС Майер командовал наступлением из танка оберштурмфюрера СС Бека (командир 2-й танковой роты). Штурмбаннфюрер СС Вюнше наступал посередине. Справа от него располагалась 3-я рота танкового полка «Лейбштандарта» (гауптштурмфюрер СС Лабмрехт). За ними неотступно на расстоянии в 500 метров следовала 1-я танковая рота (гауптштурмфюрер СС Иоргенсен). Два «тигра» шли за машиной штурмбаннфюрера Вюнше.

Виттманн (слева), Клинг (по центру} и Буби Вендорф

Остальные вышли из строя в основном из-за повреждений навесного оборудования и крепежа, некоторые из них даже стали причиной ранений отдельных членов экипажей.

Слева, позади нас, в полосе 320-й пехотной дивизии мы слышим шум боя. Широким фронтом мы продолжали наступление по заснеженной равнине. На горизонте перед нами едва виднеются крыши. Это может быть только Снежков-Кут. Во время короткой остановки командир штурмбаннфюрер Вюнше отдает 1-й роте приказ, обогнув далеко растянувшуюся деревню, атаковать ее с востока и двигаться нам навстречу. Мы же продолжаем наступать в нашем направлении. Слева перед деревней небольшое возвышение. Кажется, там укрепился противник. Несколько раз оттуда что-то сверкнуло.

Двигаемся дальше. Наш спутник Фернау говорит, что, хотя ужасно трещит в наушниках и немного тесновато, ему ужасно интересно. Между тем мы приблизились на расстояние 2 километра к занятой высоте, которая уже различима. То и дело перед нами и по сторонам взвивается снег и что-то жужжит мимо нас. Нас осталось 18 танков, за нами оба «тигра», пехота пока еще сидит на броне, спрятавшись за башней. Огонь! Cmon! На небольшой пологой высоте и перед ней теперь сверкание широким фронтом. Проклятие! Похоже, что это фронт противотанковых орудий. Командир приказывает обеим ротам: «Увеличить скорость! Маневренность! Вперед!» Слева от нас экипаж Бека покидает свой танк. Что с штурмбаннфюрером Майером? Танк не горит, за ним заметно какое-то движение. Непрерывный огонь наших танков наверняка оказал свое действие на высоту. Передние танки отделяют от нее еще 800 метров. Слева и справа от нас два танка объяты пламенем. Наша танковая атака достигла своей критической фазы. Никто не двигался в этот момент. Незадолго перед этим Йоргенс (командир 1-й танковой роты) доложил: «Орион — Меркурию (звук «р» он выговаривает особенно раскатисто) — начало деревни в 2 км передо мной. Никакого сопротивления». Ответ командира: «Увеличить скорость!» Далее командир отдает приказ всем: «Следовать за мной!» Начальник штаба, следующий сзади в стороне от взметающего снег командирского танка, отдает приказ моему экипажу: «Полный газ!» Через бронестекло смотровых устройств я напряженно осматриваюсь по сторонам.

Мы оторвались от других на 150 метров, тут я вижу, что командирский танк направляется наискось к сараю — под его прикрытием лучше обозревается местность.

В считанные доли секунды мое сознание фиксирует жужжащие звуки вокруг нас. От высоты перед нами, уже хорошо различимой, неприятно часто посверкивает. Вероятно, продвигаясь к сараю, мы попали в необстреливаемое пространство. Теперь приходят в движение и другие танки.

Справа от меня наискось я вижу, что командир преодолел отделяющие его от сарая 100 метров. Я уже различаю первые дома на расстоянии 200 — 300 метров от нас. В этот момент из первого дома сверкнуло, и где-то рядом раздался грохот. В зареве огня я ору: Задний ход!» Вскоре после этого грохает во второй раз. По моей команде «Покинуть танк!» мы все оказываемся в снегу рядом с танком. У нас на шеях болтаются шнуры от ларингофонов. Нас обжигает жаром близкого пламени. Инстинктивно мы зарываем головы в сугробы. Вшестером — слава богу, и Фернау с нами — мы ползем по-пластунски прочь от танка. В тот момент мы не могли себе объяснить, почему после первой вспышки огонь не распространялся.

Наш танк по перебитой гусенице откатился метров на 20 назад. Как мы установили позднее, в первом доме нас подстерегал Т-34, который первым попаданием устроил нам этот сюрприз. Когда танк дал задний ход, мы попали на мину. На раздумья нет времени. Выстрелы из винтовок и пулеметные очереди свидетельствуют о том, что позиции еще заняты противником.

Но где наши танки? По звукам выстрелов и взрывам мы понимаем, что бой между танками и противотанковыми орудиями в самом разгаре. Командирского танка нам не видно. Примерно в 80 метрах от нас появился «тигр», который движется в сторону высоты. Мы хотим обратить его внимание на Т-34. Но он, конечно же, не может нас заметить. То, что произошло потом, заставило наши сердца сначала упасть в бездну, а затем вознестись к небесам. Как завороженные, мы смотрим залепленными снегом глазами влево. Боль от ожогов забыта. Едва «тигр» поднялся на возвышение, раздался грохот. Вокруг нас огненные вспышки и осколки. Подняв головы, мы видим на башне «тигра» пятно размером с квадратный метр. Ствол 88-мм орудия приходит в движение и словно пальцем указывает на цель. Струя огня — мы приподнялись, чтобы видеть, что произошло. Половину дома снесло, и очень ясно стал виден горящий танк, теперь без башни. Мы обнимаемся от радости. Далее события развиваются с молниеносной быстротой.

На восточной окраине как минимум две дюжины Т-34 вышли из своих укрытий. Между тем подоспел второй «тигр» (командир унтерштурмфюрер Вендорф). Перед деревней Снежков-Кут наши подбивают восемь вражеских танков. В самой деревне удается уничтожить еще четыре, в то время как остальные Т-34 исчезают в направлении Валки, на северо-восток. Штурмбаннфюрер Вюнше между тем руководил действиями отделения против позиций противотанковой артиллерии. По окончании боя их насчитали 56. Вместе с командиром роты легких бронетранспортеров разведывательного батальона он организовал зачистку деревни. После оказания мне медицинской помощи, с перевязанной головой, я смог снова приступить к выполнению своего воинского долга».

«Тигр» с бортовым номером 426 (командир экипажа гауптштурмфюрер СС Пёчлак} несколько раз был поражен советскими снарядами в башню, в том числе в командирскую рубку. В результате одного из попаданий заклинило орудие танка, а командир экипажа получил тяжелое ранение. После того как машина была все-таки отремонтирована, командиром экипажа стал унтерштурмфюрер СС Модес. Артиллеристом в экипаже остался роттенфюрер СС Вендт. Для восемнадцатилетнего панцершютце Карла Хайнца Вармбрунна («Бобби») этот бой стал первым в его жизни. В своем дневнике после этого он записал: «Боевое крещение. За один день подбит Т-34 и пять 76,2-миллиметровых противотанковых орудий».