дома потряс небывалый грохот, и девочки боялись, что папа с мамой подходили к подъезду как раз в этот момент.

6

Катя спешила и потому думала только об одном — не упасть. Было чудовищно скользко. Ноги разъезжались, скользили, а с небольшой горки она просто съехала, как на коньках. Уже несколько дней стояла устойчивая оттепель, все потекло, а тут вдруг с утра — легкий морозец, вмиг превративший большой город в опасный каток. Но зато как пахнет! Катя вдыхала воздух и не могла надышаться. Ей казалось, она втягивает в себя и солнце, заполнившее светом московские улицы, и свежесть дня, которая сегодня, после слякотных теплых дней, ощущалась в полную силу, и искрящиеся сосульки, которых выросло за последнюю неделю несметное количество.

«Словно на парад выстроились, — подумала про них Катя, ускоряя шаг. — Перед торжественной встречей». И снова, как будто не хватало дыхания, набрала полную грудь воздуха, еще раз за сегодняшнее утро удивившись его сладости.

Взглянув на изящные часики на тонком кожаном ремешке (подарок Лизы на последний день рождения), поняла, что никуда не опаздывает, чуть сбавила темп, но ненадолго. Скоро ноги опять понесли ее с прежней скоростью. Ходить медленно Катя не умела. Ну а уж сегодня, когда даже асфальт был напоен весной, когда ее ждал любимый человек и Катя представляла, как побежит к нему навстречу, как обхватит и как он обалдеет, ну конечно, обалдеет от счастья, светящегося в ее глазах, она не могла бы заставить себя идти неторопливой походкой, даже если бы вдруг очень этого захотела.

Однако, подходя к месту встречи, Катя все же притормозила. Огляделась беспомощно. Кирилла нигде не было видно.

«Вот дура! — обругала сама себя. — Приперлась раньше времени».

Запахнула дубленку, настраивая себя на ожидание и почувствовав, что на улице никак не меньше пяти градусов мороза. Больше не успела подумать ни о чем, потому что сзади обрушился Кирилл, обнял, закружил, завертел, поцеловал в открытые горячие губы.

— Привет, — выдохнула Катя. Из глаз ее выплескивалось счастье.

— Привет, — он отстранился немного. — Ты чего такая радостная?

— Весна, балда! — засмеялась Катька. — Разве не чувствуешь, как пахнет?

Кирилл послушно понюхал, скорее даже принюхался, изображая из себя щенка (он знал, что Катя любит его дурачества), и растерянно развел руками.

— Дасморк у медя, — прогнусавил.

Катя захохотала, растрепала его волосы, просунула руки под распахнутую куртку, крепко-крепко обняла.

— Потому что, — серьезно сказала, глядя на него снизу вверх, — надо в шапке ходить. Так Лиза говорит.

— Ну, если Лиза, — протянул Кирилл, — значит, так оно и есть.

Обнявшись, они пошли по Тверской, наслаждаясь близостью друг друга, сверканием последнего снега, мимолетными вспышками стекол, которым удавалось поймать солнце, — словом, предчувствием чудесного будущего.

— Куда пойдем сегодня? — спросила Катя. Ей в общем-то было все равно куда идти, она готова была прошагать вот так, с ним вместе, хоть пол-Москвы, опять же все равно, в какую сторону. Просто молчать было сложно, захлестывало пронзительное острое чувство. Кате казалось, что она падает в воздушную яму, и тогда, чтобы как-то удержаться на поверхности, говорила что-нибудь.

— Сначала посмотрим один фильм, а потом посидим в кафе, — обстоятельно ответил Кирилл. — Устраивает?

— А какой фильм?

— Про любовь. — Тон его был невыносимо серьезен, Катя уже давилась от смеха.

— А меня пустят? — с опаской спросила она.

— Если пообещаешь контролеру, что не будешь соблазнять меня в темноте, то пустят.

— Как же я могу пообещать то, — Катя уже вовсю смеялась, — чего заведомо не смогу исполнить!

Она остановилась и, запрокинув голову, залилась смехом. «Боже, как хороша, как хороша, — думал Кирилл, не сводя с Кати взгляда и заражаясь ее веселостью. — И моя. Моя девочка».

Чувство, что он владеет ею, что может целовать, обнимать, ласкать эту хохочущую красавицу, когда пожелает, пьянило Кирилла. Хотя в мыслях он немного преувеличивал. Они, конечно, упоенно целовались на улицах, в подъездах, дома у Кирилла в те редкие часы, когда никого больше в квартире не было. Но дальше страстных обжигающих поцелуев дело не шло. И не потому, что их сдерживала стыдливость или предрассудки — это было бы смешно, — просто не хотелось наспех, каждую минуту ожидая прихода или родителей, или младшей невыносимой сестренки Кирилла. У себя дома Катя даже представить себе не могла любовную с Кириллом сцену. Она была уверена, что и стены, и мебель, и книжные полки, не говоря уже о предательских простынях, выдадут ее маме с головой, и уж тогда пощады не жди. К тому же и Лиза иногда возвращалась из университета в самые неурочные часы.

Они подошли к кинотеатру, без труда взяли билеты, фильм начинался через пятнадцать минут. Прошли в фойе, купили мороженое и стали угощать друг друга разноцветными шариками — кто сумеет больше слизнуть. Наблюдая за Катей, за ее проворным ярко-розовым язычком, Кирилл почувствовал, что сходит с ума. Перед глазами неотвязно стояла картина: они занимаются любовью прямо здесь, на этом шатком столике, не видя и не слыша ничего вокруг…

— Что с тобой? — невинно спросила Катя, прекрасно понимая, что происходит с Кириллом. Не надо было быть большим психологом, чтобы прочитать в его глазах невыносимое желание.

— Ничего, — ответил он хрипло, даже немного грубо и хоть и с трудом, но оторвал взгляд от ее лица. — Пойдем в зал.

Они сели в центр полупустого зала, уже привычно взялись за руки, свет погас, и Кирилл прикрыл глаза. Он лихорадочно соображал, с кем можно договориться насчет квартиры, — ну хотя бы на один вечер. На ночь, конечно, нереально. Кто ее отпустит? А вот вечер — в самый раз. Мелькнула совсем уж бредовая мысль, не попросить ли Иринку об одолжении, но тут же сам себя одернул — окончательно спятил.

Иринка училась на экономическом факультете и была на четыре года старше Кирилла. И именно ей он был обязан первыми познаниями в любовном искусстве. Познакомились они на вечеринке у Венгра, который спал с ее подругой и решил сделать Кириллу к двадцать третьему февраля такой вот подарок — многообещающее знакомство с прекрасным боевым товарищем. Уже в первую ночь все и произошло. Ребята пошли провожать девушек — те снимали на двоих двухкомнатную квартирку в Беляево — и, естественно, были приглашены на чашечку кофе. В доме как-то сразу разошлись по комнатам, и о кофе больше никто не вспоминал.

Ирина немедленно взяла инициативу в свои руки. Ловко расстегнула Кириллу ремень, «молнию», брюки с него упали сами собой… На секунду ощутив неловкость, Кирилл отшатнулся от Иры и наступил на собственные штаны.