— Верно… Я-то в отличие от них черный и весьма волосатый. И кусаться умею так, что многим и не снилось.

Жестом позвав за собой навь, Сибэль направился к дверям. Створки скрипнули, впуская в кабинет яркий свет из приемной. Застывший в проеме и окутанный неизменным алым плащом упырь казался призраком ушедших лет, давно истлевших в пучине времени. Высокий, статный, светлые волосы пшеничной волной расплескались по алому плащу, спускаясь на кольчугу.

— Мы все же открываем Академию? — уточнил некроэльф, поправив перевязь с коротким мечом.

— Да, — не отвлекаясь от письма, кивнул ректор.

Академия Триединства. Лазарет

Пробуждение получилось сколь замечательным, столько же и паршивым. Да-да, такие чудные сочетания тоже существуют. В виде исключения — паршиво мне было исключительно физически. Болела рука, ломило все тело, словно меня долго, с толком, смаком и расстановкой валяли по галечному пляжу.

Замечательно было… Да просто — было! Я проснулась в чудесном настроении и очень бодрая. Даже не открывая глаз, я ощущала, что полна сил… но шевелиться не хотелось. Мавочная сущность, несмотря на недавний чудовищный расход энергии, не сжималась внутри болезненным колючим клубком, а распространяла по телу негу и томление. Мне было хор-р-рошо. Так, что хотелось мурлыкать, льнуть к руке, что перебирала волосы, и тянуться к теплу чужого дыхания, касавшегося виска.

Так… На этом моменте я окончательно проснулась!

Распахнула глаза и встретилась взглядом с черными глазами.

— Доброе утро, соня моя, — выдохнул мне в губы Алин и, быстро подавшись вперед, накрыл их нежным поцелуем. Я даже пискнуть не успела, как лис уже отстранился и будничным тоном проговорил: — Ты долго спала, милая. Я уже начал волноваться.

— Ш-ш-ш… что ты тут делаешь?! — пролепетала я, упираясь ладонями ему в грудь. Тут же пожалела о неосмотрительном жесте, так как рубашка на лисе была расстегнута и теплая кожа под руками спокойствия не добавляла!

Лис демонстративно огляделся, насколько это позволяло ему положение, с удобством развалился на кровати и доверительно поинтересовался:

— В лазарете? Ты не поверишь, но я вроде как тут пациент!

На меня совершенно по-хозяйски сложили сначала одну руку, притягивая ближе к сильному мужскому телу, а потом еще и хвосты. Два. Я зачарованно уставилась на уши на голове Нар-Харза. Они заинтересованно передернулись, и Алинро улыбнулся, сразив меня хищным прикусом заострившихся зубов.

— Мамочка…

— Дорогая, мы это уже проходили!

— Что ты делаешь в моей постели?!

— Тоже лечусь! — порадовал меня ответом лис. — Ну и тебе в меру сил помогаю. Мужских.

Последнее дополнение меня вообще напрочь сразило, и я всерьез обеспокоилась тем, есть ли на мне одежда. Не обращая внимания на смеющегося кицунэ, я бесцеремонно его отпихнула и с трепетом заглянула под простынку. С немалой радостью обнаружила там длинную, наглухо зашнурованную сорочку с короткими рукавами.

— Фух!

— А мне не нравится… — поделился своим мнением касательно моего нынешнего наряда Алинро.

— На пеньюар рассчитывал? Где дырочек больше, чем ткани? — съехидничала я. — Так мы с тобой слегка не по адресу лежим! Тут кровать в другом, специализирующемся на разврате заведении надо.

Наверное, мозг у меня таки не совсем проснулся, раз я ему такое говорю… Браво, Невилика! Ты нашла самое лучше время и место, чтобы вспомнить о домах терпимости!

Разумеется, лис не упустил возможности проехаться по этой теме.

— Мавка, меня поражают твои познания в плане униформы в различных… хах, общественных заведениях нашего славного государства!

Я покраснела и решила свернуть с такой скользкой дорожки на нейтральную.

Хлопнула глазами, беспомощно посмотрела на Алина и прошептала:

— Ну я же серьезно… ты хоть понимаешь, как я себя ощущаю?!

— Нэви, Нэви, — лис прижал меня еще ближе, вынуждая уткнуться носом в его шею. — Все хорошо, маленькая моя. Ты и правда в лазарете, я сижу рядом потому, что ты выложилась в энергетическом плане, и мы сейчас пополняем твой запас.

Сидит?! Вообще-то объективная реальность недвусмысленно свидетельствует о том, что он очень даже лежит!

— Это поэтому ты полуголый? — подозрительно уточнила я, стараясь поменьше дышать. Ибо теплый аромат его кожи почему-то весьма тормозил мыслительную деятельность и уменьшал значимость моих вопросов, и что еще хуже — правил приличия.

— Нет… я просто не успел толком одеться. И вообще, возмущаться было бы уместно, если бы я был обнажен! А так… дорогая, не придирайся.

Водяной, он так говорит, словно это действительно неслыханные мелочи, а я тут делаю из мухи слона! Невозможный мужчина!

Ага! Как же… наш хвостатый герой только-только пришел в себя и сразу рванул мне помогать запасы восстанавливать! Едва успев портки надеть, можно сказать! А мавка, неблагодарная, не стремится с ходу с него остатки одежды стаскивать… Эх я, а?!

Проследив ход своих мыслей, я даже хихикнула. Театр абсурда, однако…

— Хорошо, — наконец выдала я самый, на мой взгляд, безопасный ответ и добавила: — Спасибо.

— Всегда пожалуйста! — щедро разрешил Алин и снова поцеловал меня со словами: — Тогда продолжим мои подвиги.

На сей раз это не было просто касанием губ. Лис знал, чего хочет, и требовал ответа, не позволяя остаться безучастной, не допуская того, чтобы я потерялась в своих мыслях и смогла отрешиться от происходящего. Но, Водяной, у меня бы и не получилось! Разве возможно думать о чем-то другом, когда тебя так крепко обнимают горячие руки, когда ощущаешь тяжесть тела желанного, о Создатель, до темного омута желанного мужчины?

И я таяла, забывалась, растворялась во властных прикосновениях его языка, отвечала на поцелуи, как могла. Возможно, неумело, но пылко, страстно и впервые за все время не сдерживая эмоций.

Мир перевернулся, когда мы перекатились по кровати, и я мимолетно порадовалась, что это не стандартная узкая больничная койка. Тут и страсти предаваться можно, не рискуя в самый ответственный момент свалиться на пол!

Ох, какие страсти… о чем это я?!

— Алин… — я попыталась отстраниться от кицунэ, который, прижимая меня к простыням, увлеченно покрывал поцелуями шею, постепенно подбираясь к уху.

— Да-а-а, сладкая? — промурлыкал лис, наконец добравшись до мочки и нежно ее прикусив.

— Ой… — я ахнула от новых, незнакомых ощущений и смутилась, услышав понимающий смешок.

— Ой? Правда-правда? — игриво переспросил он, начиная покусывать изгиб ушной раковины. — А так?