После короткого разговора перед спуском Мози больше не произнёс ни слова. Я думал поразмышлять над словами юного Буйвола о Каэлевой Впадине, но тревога меня не отпускала.

Странное было это чувство. Вроде бы и есть опасность, но иногда она ослабевала, будто нападающий передумал нападать.

А через время снова приходила тревога…

Доверять чутью на опасность я привык, и встречался с разными способами его заглушить, поэтому не расслаблялся.

Да и зверь будто бы не был источником сигнала, и напасть на него просто так я не решался. А то ещё зарублю всю мою просветительскую деятельность на корню.

Эх, прыгнуть бы в меру человека, да как надавить авторитетом, чтоб раскололся. Или ударить даром Соколов, попытаться овладеть разумом. Хотя нет, четвёртую ступень зверя навряд ли сломаю.

Стиснув зубы, я подавил в себе эти желания.

Может, тут просто земли опасные? Или сам зверь мне не доверяет, и поэтому тоже готовится к защите?

— Вы слышали о ереси Бездны? — спросил я наконец.

Задав вопрос, я ощутил себя каким-то уличным проповедником. В памяти неожиданно всплыли картинки из прошлой жизни, и я усмехнулся. А что, может, вот так ходить по деревням, и стучаться в каждую дверь?

«Не хотите ли поговорить о Небе и боге нашем Каэле? Быть может, пора задуматься о своей душе, спасти её от Бездны?»

Мози прервал мои весёлые мысли:

— Слышали. Оракулы предупредили.

— Оракулы? У вас…

— Нет, — прервал меня Мози, резко обернувшись, — Оракулы в столице.

— Ааа… Гонцы приходили?

— Да.

Я кивнул, радуясь, что завязался разговор, но Мози сказал:

— Поверни назад, странник. Тебе повезло, что ты зверь, но наши земли не рады тебе.

Меня слегка огорошило его признание. Что значит, мне повезло? А они кого ждали, человека?

Подумав, я сказал:

— Но Таджия разговаривала с дымом. Она сказала, что я могу пройти.

— Эта Буйволиха? — Мози усмехнулся, — А у нас тоже знахари говорят с дымом.

Сказал он это как-то нервно, в спешке, будто пытался убедить меня. На меня пахнуло энергией духа, чуть закололи коготки в голове. Не сразу, но я разглядел, что зверь излучает какую-то энергию.

— В Пещере Правды этого дыма очень много, — кинул на меня задумчивый взгляд Мози.

И я понял…

Как же я сразу-то не разглядел? У него был какой-то дар стихии духа, и он его использовал на мне. Чуть перестроив зрение, я обнаружил, что от Мози исходили едва заметные волны энергии.

Когда такая волна накатывала на меня, то опасность чуть приглушалась. Когда он промахивался, то ли от волнения, то ли сказывалась моя человеческая сила, то моё чутьё снова реагировало.

Я напрягся. Слишком уж доверился, не совсем чистый этот Оранжевый приорат, раз тут такое творится.

Неожиданно Мози остановился, пристально посмотрел на меня.

— У нас тут и своих проблем хватает, — проворчал он, — Безо всякой Бездны. Поля в этом году не родили, и дикие львы в нулячьи деревни забрели, даже первушников погрызли.

Я участливо кивнул, удивляясь, как резко изменилось настроение у зверя:

— Понимаю.

— Что ты понимаешь? — недружелюбно пробурчал зверь, — Ведаешь ли ты, что такое дом, хвост ощипанный? Возвращайся к своему племени.

Он не дал мне даже высказаться, и разразился тирадой о том, что племя нужно защищать. Что в Пещере Правды снова появилось сильное чудовище, и уже двое юнцов не вернулись с посвящения. Что пруд возле деревни обмелел, и что предки, чтобы послать дождь, желают жертву, а нулей и так почти не осталось.

— Жертву? — удивился я.

Между словами «жертва» и «нули» я сразу выстроил верную связь. Что-то я не ожидал, что тут такие дикие нравы. Забыл в этой вечной беготне, какой он на самом деле, Нулевой Мир.

— Каждому по мере своей, странник, — хмуро ответил Мози.

Я поджал губы. Спокойно, Марк. Для начала, надо просто спасти Инфериор, а уже потом насаждать новые нравы. Здесь ты ничего не сможешь сделать, и для зверей любое моё действие будет беспределом. Они по этим законам живут сотни, если не тысячи, лет.

— Война на юге — не наша война, — покачал головой зверь.

Меня уже не удивляло, как резко он меня темы разговора.

— Мне всего лишь нужно пройти через ваши земли, — вздохнул я, — Я поговорю с наместником, и решать ему.

Мы как раз проходили мимо большой пещеры, тёмный вход в которую был прямо в обрывистой стене. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что пол там резко уходит вниз.

Галька между ручьём и пещерой была влажной, видимо, вода просачивалась. А в дождь так вообще, ручей наверняка поворачивал и пещеру заливало.

Мози вдруг поднял руку с копьём. С той стороны, на вершине каньона несколько зверей тоже подняли копья, помахали моему спутнику.

Прищурившись, я хотел рассмотреть силуэты…

Я среагировал мгновенно. Зверь не успел завершить удар, выкинув копьё в мою сторону, как я уже отпрыгнул.

Глаза Мози округлились, когда он понял, что вроде бы стремительный укол не нашёл цели.

— И что же такого я сделал? — осторожно спросил я, и по влажному щебню отступил чуть назад, к зёву пещеры.

Я строго держал меру, не давая противнику напугаться. Сначала выяснить, потом убивать.

— Нет тебе пути через наши земли, странник, — Мози подкрадывался, покачивая остриём, — Оракулы всё видят.

— Приор запретил вам общаться с Небом.

— Через дым можно, — зверь пригнулся.

С вершины каньона прилетели стрелы, но я легко, чуть переступая, увернулся от всех, а одну отбил древком. Мози перестал подкрадываться, вдруг сообразив, что я не так прост.

В то же время с той стороны ручья на щебёнку упали верёвки, и сверху стали спускаться звери. Много, около десятка чернокожих воинов. Они гудели и кричали, стараясь меня запугать.

Оставшиеся на вершине обрыва лучники снова спустили стрелы, и мне пришлось отступить ещё, спрятаться под козырёк пещеры.

— Гонцов нельзя убивать, — закинул я последнюю весточку, пытаясь образумить зверей, — Я несу весть Синего Приора.

Мне не хотелось устраивать резню. Даже если я вырвусь и просто убегу, нескольких зацепит, это точно.

Воины, приземлившиеся за ручьём, уже подняли луки и копья, целясь в пещеру. Я только стиснул зубы: слишком сгрудились, я их одной «земной волной» снесу.

Бить или не бить? А свидетели?

А оракулы в столице?

— Никто и не убивает, — Мози сделал кому-то знак рукой, и в следующий миг всё моё нутро взорвалось опасностью. Потолок пещеры резко треснул, чуть не взорвавшись крошкой.