– Кто знает...

Валентин пытался одной рукой проделать какие-то манипуляции с оружием, и в какой-то момент я не выдержал. Остановил машину прямо посреди полосы – в эту сторону никому не было нужно – и протянул руку.

– Дайте, я помогу, только скажите, что надо делать.

Он посмотрел на меня, на пистолет, поморщился – и отдал его мне.

– Сними с предохранителя... да вот этот переключатель... теперь передерни затвор... хорошо. Верни предохранитель на место и давай сюда. Ты неплохо справился.

Ну ещё бы. Я наблюдал этот процесс примерно миллион раз – ну и что, что в в кино. А пару раз довелось и самому пострелять – на сборах от военной кафедры мы сделали по три выстрела из «ПМ», а как-то я отвел старшего сына в стрелковый тир – ну и сам стрельнул из самого натурального «Глока». Только вот модель пистолета мне была незнакома – какой-то он был длинный и тяжеловатый.

– А что это за модель? – спросил я.

– АПС, – коротко ответил Валентин.

«Стечкин?»

– Вы левой рукой с ним?..

– Нас учили... поехали, только нервы треплешь.

«Вам, пожалуй, потреплешь, вы сами кому угодно...»

Вслух я этого, разумеется, не сказал. Оторвал глаза от пистолета, который Валентин так и держал в руке – и тронулся с места.

***

– Притормози, – внезапно попросил Валентин.

Мы были уже в самом поселке. За заборами скрывались легенды – я не помнил, кто тут жил сейчас, но наверняка не последние литераторы Страны Советов. Раньше тут обитали Чуковский и Пастернак, выводок поэтов-шестидесятников и куча писателей, книгами которых сейчас зачитывались все советские люди.

Наш путь лежал к Дому писателей – это было такое двухэтажное здание с колоннами на входе и окнами клетушек тех творцов, которые желали прикоснуться к местной атмосфере, но своих персональных участков не имели, на фасаде. И я уже свернул на небольшую гравийную дорожку, которая вела к площадке перед входом, когда Валентин и попросил остановиться.

На той площадке стояли пятые «Жигулях» модного в эти годы цвета «липа зеленая». Передний номер был очень искусно заляпан грязью – мельком и не заметишь ничего необычного. Но первой буквой виднелась необычная «Щ», можно было разобрать две первые цифры – восемь и четыре, а последние буквы складывались во вполне отчетливые «М» и «О». В общем, конспирация была так себе – от дураков.

У машины возились двое – они что-то складывали в багажник и нас какое-то время не видели. Но вот они захлопнули крышку – и обратили внимание на то, что за их действиями уже какое-то время наблюдают люди из очень характерной черной тридцать первой «Волги», которая сейчас была далеко не у всех. У большинства писателей их точно не имелось – разве что у того самого Маркова, как высшего функционера писательской организации.

Так что сомнений у них не возникло ни на секунду – пожилой что-то крикнул своему напарнику и прыгнул на заднее сиденье. А тому пришлось обежать весь автомобиль, чтобы оказаться на водительском месте. «Жигули чихнули и бодро затарахтели новым движком.

– Поехали, – сказал Валентин.

Но я остался стоять на месте, и он удивленно посмотрел на меня.

– Поехали! – чуть более требовательно приказал он.

– Тут одна дорога, – сквозь зубы объяснил я очевидный факт. – А вокруг дремучий лес. Им либо прямо в нас надо ехать, а их «Жигуль» против этой «ласточки» не катит, в лепешку соберутся, либо пытаться по кустам уйти на дорогу. Как думаете, что они выберут? Я бы попробовал по кустам... но там ещё и забор.