изобретение – от предкового растения теосинте. Кукуруза не может существовать без нашей помощи: мы должны посеять ее и осуществлять уход. У нас с ней неразрывная симбиотическая связь. Из таких вот взаимных актов творения возникают элементы, которых не было при других попытках создать жизнеспособное человечество: благодарность и способность к взаимодействию.

В некотором роде я отношусь к этой древней легенде как к нашей истории, повествующей о том, как в давние времена, на краю познания, люди были сотворены из кукурузы и при этом жили долго и счастливо. Но во многих индейских преданиях время – не река, а озеро, в котором одновременно существует прошлое, настоящее и будущее. Таким образом, получается, что Творение – непрерывный процесс, и легенда – не только история, но и пророчество. Стали ли мы уже людьми из кукурузы? Или мы все еще люди из дерева? А быть может, мы люди, сделанные из света, рабы собственного могущества? Сумели ли мы преобразиться благодаря нашей связи с землей?

Возможно, эта легенда помогла бы нам понять, как стать людьми из кукурузы. «Пополь-Вух» – сборник священных текстов майя, в котором содержится эта легенда, нечто большее, чем хроника.

Как отмечает Дэвид Судзуки в своей книге «Мудрость старейшин», предания майя – это уникальный инструмент прозрения, «линза», которая выявляет наши священные связи. Он предполагает, что подобные легенды могли бы стать для нас подобием корригирующей линзы. Но хотя предания наших коренных народов исполнены мудрости и из них можно извлечь много полезного, я вовсе не настаиваю на их повсеместном распространении. Мир меняется, и иммигрантская культура создаст свои предания об отношениях с землей. Это будет новый инструмент прозрения, но вобравший в себя мудрость тех, кто жил на этой земле задолго до нашего прихода.

Но как же наука, искусство и древние предания смогут дать нам новый инструмент для понимания тех отношений, которые свойственны людям из кукурузы? Кто-то однажды сказал, что иногда факт сам по себе уже поэма. Так и есть: люди из кукурузы запечатлены в прекрасной поэме, написанной на языке химии. Первая строфа звучит так:

«Углекислый газ плюс вода в присутствии света и хлорофилла в прекрасном мембранно связанном механизме жизни преобразуются в сахар и кислород».

Другими словами: фотосинтез – это процесс, в котором воздух, свет и вода берутся из ничего и соединяются в сладкие кусочки сахара, производимые секвойей, нарциссами и кукурузой. Солома превращается в золото, а вода – в вино. Фотосинтез – это связующее звено между неорганической сферой и живым миром, он оживляет неодушевленное. И при этом мы еще получаем кислород. Растения дают нам пищу и позволяют дышать.

А вот вторая строфа, представляющая собой первую, которая прочитана задом наперед:

«Сахар в сочетании с кислородом в прекрасном мембранно связанном механизме жизни, именуемом митохондриальным переносом, возвращает нас туда, откуда мы начали, – к углекислому газу и воде».

Дыхание – источник энергии, позволяющий нам вести хозяйство, танцевать и говорить. Дыхание растений дает жизнь животным, а дыхание животных дает жизнь растениям. Мое дыхание – это твое дыхание, а твое дыхание – мое дыхание. Великая поэма взаимообмена, той взаимности, которая оживляет мир. Разве это не достойная слушателей история? Только когда люди понимают, что такое симбиотические отношения, которые поддерживают их, они могут стать людьми из кукурузы, способными на благодарность и взаимность.

Законы природы – это и есть поэма. Свет превращается в сахар. Саламандры находят дорогу к своим родным водоемам, ориентируясь по линиям магнитного поля земли. Слюна пасущегося буйвола заставляет траву расти активнее. Семена табака прорастают, когда чувствуют запах дыма. Микробы в промышленных отходах уничтожают ртуть. Разве эти удивительные вещи не достойны того, чтобы о них знали все?

Но кто хранитель этих историй? В прежние времена это были старейшины. А в XXI веке первыми о них обычно узнают ученые. Истории о буйволах и саламандрах принадлежат земле, но ученые – их ретрансляторы, они отвечают за передачу этих знаний миру.

Однако язык ученых доступен для понимания довольно узкому кругу читателей. Традиционная передача знаний с использованием научной терминологии значительно усложняет процесс чтения научных трудов для всех остальных, да и, что греха таить, для самих ученых тоже. К тому же это серьезно тормозит публичный диалог по поводу защиты окружающей среды, и тем самым нарушаются законы истинной демократии, в особенности демократии всех видов. Ибо что толку в знаниях, если они не подкреплены действенной заботой?

Наука дает нам знания, но действовать должны мы сами.

Думаю, справедливым будет сказать, что если у западного мира и есть инструмент, дающий возможность заглянуть в тайны мироздания, так это именно наука. Ее методы позволяют нам увидеть танец хромосом в листьях мха и самые далекие галактики. Но является ли наука такой же «линзой» – инструментом прозрения, как «Пополь-Вух»? Помогает ли она разглядеть священные связи окружающего мира или же, наоборот, преломляет свет так, чтобы затуманить изображение? Линза, которая позволяет видеть в фокусе материальный мир, но при этом закрывает пеленой тумана все духовное, – это линза людей, сделанных из дерева. Для нашего превращения в людей из кукурузы нам потребуются не новые данные, а мудрость.

Хотя наука и является источником и хранилищем знаний, научный взгляд зачастую – главный враг экологического сострадания. Однако здесь важно разделять два понятия, которые в общественном сознании представляются синонимами, – прикладная наука и научное мировоззрение, которое подпитывает ее. Наука – это процесс познания мира путем его рационального изучения. Люди, занимающиеся прикладной наукой, входят в тесный контакт с миром природы, преисполненные творческого порыва и приходя в еще больший восторг по мере проникновения в тайны мироздания. Попытка понять жизнь другого существа или другой системы, столь непохожей на нашу собственную, повергает многих ученых в шок и становится для них глубоко духовной проблемой.

Духовному мироощущению противостоит научное мировоззрение, при котором полученные данные интерпретируются в контексте современной культуры с ее технологиями, что приводит к усилению упрощенного редукционистского подхода, когда все сводится к материалистической экономико-политической модели. Я полагаю, что «линза» людей, сделанных из дерева, в которой изображение затуманено, это не столько научный инструмент, сколько научное мировоззрение, иллюзия доминирования и контроля, отделение знаний от ответственности.

Я мечтаю о мире, всматривающемся в «линзу» истории, где научные знания формировались бы с учетом представлений, мудрости и опыта коренных народов, о мире науки, в котором материя и дух имели бы равное право голоса.

Ученым хорошо удается изучать жизнь других видов. Истории, которые они могли бы рассказать, значимы для жизней других существ и интересны ничуть не