перед Пиньчук какой-то чертеж.) Вот, взгляните и убедитесь: там, где они жили…

П и н ь ч у к. Подождите, Кроль.

К р о л ь. Как раз на этом этаже, на чердаке, у нас будет один из основных цехов нашего комбината — цех усиленного питания…

П и н ь ч у к (не слушая его). Саша… (Достает из сумочки и дает Сандру деньги.) Сейчас же пойди и купи себе и девочкам поесть.

С а н д р. А что я должен вам за это сделать? Я могу все, вы только скажите.

П и н ь ч у к. Ладно. Поможешь мне здесь по двору… Поможешь навести порядок. Начнем сегодня же, сейчас. Согласен?

С а н д р. Да, конечно, госпожа. Я быстро… (Уходит.)

К р о л ь (все с тем же чертежом). Взгляните и убедитесь: это просто невозможно!

П и н ь ч у к (смотрит вслед Сандру). Что?.. Невозможно?.. Ну и хорошо, что невозможно. Значит, мы должны устроить ребят в другом месте. Я возьму их с собой в гостиницу.

К р о л ь. Сударыня! Что вы?! Разве вы не видите, что они цветные?! Им там нельзя.

П и н ь ч у к. Но это же временно… пока я не перееду сюда.

К р о л ь. Что-о?! Здесь негры! Здесь вам ни в коем случае нельзя!

П и н ь ч у к. Ха!.. Там им нельзя, здесь мне нельзя. Неграм можно, а мне нельзя. Чем же я хуже?!

К р о л ь (растерянно разводит руками). Вы… Вы не понимаете, что я говорю.

П и н ь ч у к. И не хочу понимать. Давайте всех сюда, ко мне.

К р о л ь. Кого — всех?

П и н ь ч у к. Моих жильцов.

К р о л ь. И негров?!

П и н ь ч у к. Всех! Без этих самых… дискриминаций и сегрегаций. Проведем собрание.

К р о л ь. Что-о?.. Что проведем?!

П и н ь ч у к. Собрание, говорю. Общее собрание… Что вы на меня уставились, как баран на новые ворота? Что тут непонятного? От слова «собираться», собираться и сообща решать…

К р о л ь. Но, сударыня…

П и н ь ч у к. Никаких «но»! Вы только управляете моими домами, Кроль, вы управдом. А я хозяйка трех домов сразу, это почти что начальник ЖЭКа! Извольте выполнять мои указания. Проведем общее собрание. С этого начинает каждый порядочный руководитель.

К р о л ь. Гм… (Зовет.) Эй!.. Все сюда, вниз, к госпоже хозяйке! Живо!

С разных сторон входят и приближаются к Пиньчук и Кролю  о б и т а т е л и  д в о р а.

П и н ь ч у к. Ну здравствуйте. Гуд автенун.

Т о м (делает шаг вперед). Гуд автенун, госпожа. Все мы очень благодарны вам за ребят… Теперь мы верим, что вы действительно…

П и н ь ч у к. Что — действительно?

Т о м (мнется). Оттуда.

П и н ь ч у к. Откуда — оттуда?.. При чем тут?.. Какая вам разница?!

Т о м. Прошу простить, госпожа… (Делает шаг назад.)

П и н ь ч у к (ко всем). Итак, товарищи… Пардон!.. Итак, господа негры, цветные и прочие, ну, в общем, граждане жильцы моих домов! Проведем собрание. Прошу называть кандидатуры председателя и секретаря. Ну?.. Что же вы?! Вот вы, например. Как вас зовут?

Т о м. Том, госпожа, Том Даккер.

П и н ь ч у к. Том Даккер, смогли бы вы вести собрание, быть председателем?

Т о м. Что вы?! Нет, госпожа. Я уже был однажды…

П и н ь ч у к. Тем более: значит, вы имеете опыт.

Т о м. Имею… Меня избили полисмены, и я два года просидел в тюрьме.

П и н ь ч у к. Что же это было у вас за собрание?!

Т о м. Мы собрались, чтобы протестовать… Тогда протестовали не только мы… Тогда убили нашего Кинга…

П и н ь ч у к (горячо). Знаю! Помню! Я тоже… Ну?!

К р о л ь (предупреждающе). Сударыня!..

П и н ь ч у к. Что?.. А-а, ладно… Это самое… На нашем собрании не будет никаких протестов. Только хозяйственные и бытовые вопросы.

Т о м. А нельзя без председателя, госпожа? Нельзя так, чтобы вы сами?

П и н ь ч у к. Доверяете руководству, значит? Мерси. Кроль, я буду председателем, вы — секретарем.

К р о л ь. Но…

П и н ь ч у к. Никаких «но»! Ведите протокол. (К толпе.) Граждане! Собрание считаю открытым. Сегодня у нас с вами на повестке дня один вопрос: так жить, как вы жили до сих пор, нельзя, невозможно. Это же сплошное безобразие, а не жизнь.

К р о л ь (с ужасом). Сударыня!..

П и н ь ч у к. Что случилось?

К р о л ь. Вы обещали — никаких протестов, никакой политики, а сами… О! Без вас тюрьма, а с вами тоже!

Т о м. Говорите, госпожа, говорите. Мы вас слушаем.

П и н ь ч у к. Ха!.. Я же только о грязи во дворе и в домах!

К р о л ь (с облегчением). Ф-ф-у-у… (К толпе.) Эй, вы!.. Госпожа хозяйка только о грязи. Слышите?!

П и н ь ч у к. Ну да! Я просто предлагаю провести субботник.

Т о м. А что это?

П и н ь ч у к. Или воскресник.

Т о м. А это что?

П и н ь ч у к. Это… это когда… Я лучше просто покажу вам, как это делается, проводится, Кроль! Нужны сорок лопат, двадцать носилок, десять кирок и два грузовика.

К р о л ь. Зачем это, сударыня?

П и н ь ч у к. Без разговоров!

К р о л ь (пожимает плечами). Хорошо. Эй, кто-нибудь!.. (Захватывает с собой несколько человек и уходит.)

Т о м. Прошу простить, госпожа… Так делают там, да?

П и н ь ч у к. Где — там?.. Вот привязался!.. Да!

Т о м. Если так делают там, мы согласны… Что именно мы должны делать?

П и н ь ч у к (показывает на кучи отбросов). Мы должны все это отсюда убрать и вывезти за город, на свалку.

Т о м. Мы сделаем — уберем и вывезем.

П и н ь ч у к (увлекаясь). Разбить клумбы и посадить цветы и деревья. Потом покрасить стены, застеклить окна…

Т о м. Прошу простить, госпожа, но этого уже не надо. Мы все очень просим… Цветов, деревьев — ничего этого не надо.

П и н ь ч у к. Почему? Это же красиво, это хорошо!

Т о м. Нет, госпожа. Мы должны будем платить больше, а это… вам хорошо, а нам плохо, очень плохо.

П и н ь ч у к. Том Даккер, вы какой-то отсталый элемент, ничего не соображаете, а возражаете. Я лишаю вас слова… Итак, других предложений нет, принимается мое. Подводим черту, прекращаем прения и начинаем субботник. Работают все! (Закатывает рукава, плюет себе на ладони.)

Т о м (удивленно.) Вы тоже?

П и н ь ч у к. А как же иначе!

Т о м. Вы с нами?! Рядом с нами?!

П и н ь ч у к. Ну да! И предупреждаю: я не потерплю, чтобы у меня, в моих домах, среди моих жильцов оказались лодыри и тунеядцы, которые за счет других… Короче говоря, давайте условимся: у нас с вами кто не работает, тот… гм… это самое… (Тому, который расплывается в широчайшей, белозубой, ослепительной улыбке.) Чему вы так обрадовались, Том Даккер?

Т о м (заговорщицки). Кто не работает — не ест, госпожа, да?!

П и н ь ч у к. М-м… Допустим…

Т о м. Давайте!..

П и н ь ч у к. А уж чтобы было совсем по-настоящему, нужна музыка. Может быть у нас музыка? Хотя бы самодеятельная…

Т о м. Там это делают с музыкой?

П и н ь ч у к. Да!

Т о м. Будет музыка!.. (Идет в толпу.)

Входят  С а н д р  и  д е в о ч к и. У них в руках по два-три больших батона хлеба. Все трое выстраиваются перед Пиньчук.

С а н д р (показывает ей батоны). Вот… Вот сколько!.. Спасибо.

П и н ь ч у к. Господи! Ну почему же только хлеб?!

С а н д р. Чтобы больше… Чтобы и на завтра.

П и н ь ч у к. Да дам я вам, дам! И на завтра, и на послезавтра, и вообще.

С а н д р. И вообще? А за что?

П и н ь ч у к. Ха!.. Опять — за что!..