— Ну, я-то, положим, ничего, — согласился сэр Хьорт. — А вот твой отец… Он в бешенстве.

— Ох, блин, — приглушенно протянула Зан.

— Ага-ага, — подтвердил Танцор. — И блинов, и оладушков он тебе выдаст, как только сможет добраться сюда. Но случится это не скоро. Если дело получит ход, твое участие автоматически переведет ваш мир в разряд «враждебных». И сообщение с ним оборвется до выяснения. А это финансовые потери.

— Про финансы можете мне не рассказывать. — Она озадаченно потерла лоб. — Тут я дока. Чую, чем пахнет.

— Задним умом мы все сильны, — развел руками Вильгельм. — Чего ж ты не вспомнила про папочкин бизнес, когда плавила уникальные живые доспехи, как оловянные ложки? Кто остался? Кумушки-подружки?

Робин и Лют переглянулись.

— Легендарная девичья импульсивность и самонадеянность, — вздохнул Танцор. — Вместо того, чтобы обратиться за помощью, вы сделали что? Правильно — глупость. Лют, похоже, очень соскучилась по одиночной камере, с которой Эмьюз еще предстоит познакомиться. А мисс Хаулинг очень хочет, чтобы ее маму отправили служить на северный полюс.

— Маму? — Слезы брызнули из глаз Би. — Маму-то за что?

— Хорошо, если она вообще сохранит работу, — отрезал сэр Хьорт.

В гробовой тишине голос Лют показался особенно высоким и пронзительным.

— Что с остальными? С блондином (не знаю его имени) и Дэном? — спросила она.

— Дороти Пейдж успела незаметно вернуть белобрысого в жилые помещения. В суматохе никто не заметил его отсутствия, — ответил Вильгельм. — Зато теперь все аббатство на осадном положении. Что до Дэниэла, он свое уже получил. А дважды за одно и то же не карают.

— Что с доспехом, который с нами сбежал? — робко поинтересовалась Эмьюз.

— Трогательная забота. — Танцор позволил себе ехидный смешок. — С ним все в порядке.

Разговор подошел к концу, только никто никуда не собирался.

— Что дальше? — Клаус максимально бесстрастно озвучил главный вопрос, терзавший ребят.

— Не знаю, — пожал плечами сэр Хьорт, но вдруг добавил: — Не знаю как еще донести до вас глубину последствий, которые могли обрушиться на нас.

— Могли? — Мальчишка мгновенно вцепился в призрачный шанс спастись.

— Эх, друзья мои. — Вильгельм обвел присутствующих усталым взглядом. — Улик против вас нет. Два трупа, обнаруженные в катакомбах, принадлежат священнослужителям, которых считали вполне себе живыми. С одним я разговаривал за день до.

— Невозможно! — Клаус подался вперед.

— Естественно, — согласился Танцор. — Это самозванцы. Даже, вероятно, самозванец. Опасный и хитрый. Сейчас он выдает себя за инквизитора, присланного расследовать кражу важного имущества. Дивные и раньше предпринимали попытки пробиться на нижние уровни катакомб.

— Зачем? — Эмьюз поморщилась.

— Вы видели мимика и дверь? — взвешивая каждое слово, спросил Хьорт.

— Да, Сэр, — подтвердила Тень. — Дело в ней?

— Если сломать печать, на волю вырвется… сила. Ордену нечего ей противопоставить, особенно когда Джулиус Коллоу не совсем в форме. Прежде чем Магистру удастся загнать эту… «силу» обратно, наступит хаос. То, чего дивные и добиваются. Именно поэтому союз с Церковью необходим. Так понятно?

— Куда ж понятнее? — Чувства перемешались.

Дикий коктейль из облегчения и ужаса рвал разум в клочья.

— Дайна признана такой же жертвой, как те двое несчастных, — продолжил Вильгельм. — Для мертвой Тени агрессия — нормальная реакция на необоснованное пробуждение. О вашем участии знают сейчас только я, Симадзу и Леди Корникс. А, пока мы мило беседуем, самозванцу готовят западню. И еще: Эмьюз, что ж ты не сказала, что там внизу могила Альберика Варлоу?

— Думала, вы видели, — промямлила девочка.

— Да, у меня было полно времени рассматривать достопримечательности, — покачал головой Хьорт. — Ничего я не видел. Просто прыгнул и все.

Эмьюз побледнела.

— Нет, прямо к нему не провалился, но плита… треснула, — неожиданно виновато признался Танцор. — Ход, который вы обнаружили, — секрет Ордена от Церкви. О нем следует забыть. Кажется, теперь все сказал.

Вильгельм поднялся, отряхнул себя от опилок и скомандовал Дэну отпирать.

— Ой, нет! — спохватился Хьорт. — Вам запрещено покидать университетский комплекс. Горгулий я предупредил, они вас просто не выпустят. Носатый, насколько мне известно, ты неопределяемый.

— Меня зовут Клаус, Сэр. И да, это так, — с достоинством парировал мальчишка.

— Не поверишь, помню, как тебя зовут. — Танцор призвал маску. — Послужишь мне. Нам понадобятся твои навыки. Неизвестно, как плотно в Шейдивейл окопались дивные. Рисковать мы не можем — так что ты за мной, остальные свободны.

— Слушаюсь, Сэр.

На пороге Вильгельм обернулся. «Дайну оставь себе», — бросил он и скрылся из виду.

* * *

Воссоединение получилось незаметным. Лишь по косвенным признакам Джулс догадывался, что пришлось перенести другу без него. Каждое мгновение порознь давалось Сириусу чудовищной ценой. У бедняги не было ничего, кроме собственного сознания и воли, которую точил страх никогда не увидеть Джулиуса живым. А еще только теперь Коллоу понял, что уносил с собой какую-то частику друга в тот зеленый ад. И, несмотря ни на что, Сириус смог удержать канал достаточным для возвращения.

Здесь, в реальности за гранью сна, Джулиус чувствовал себя здоровым и полным сил. Он видел в том заслугу Сириуса, но все не решался поблагодарить. Неловкие паузы выглядели до крайности наивно.

Приятель старался ничем не нарушить покоя. Он не рассказывал о событиях, которые Коллоу пропустил, не расспрашивал, что пропустил сам. Это нравилось и раздражало одновременно. С одной стороны, меньше знаешь — крепче спишь, а с другой, от правды сбежать нельзя.

Джулс замечал напряжение собеседника. Сириус напоминал тугую пружину. Мальчишка неумело отшучивался, менял тему и путал след, только все его уловки рассыпались раз за разом.

— У меня богатое воображение, — предупредил Джулиус.

— А еще тебе следует поправиться, — отрезал изворотливый зануда.

— Неужели настолько плохо? — Джулс сел, свесив ноги за окно в летнюю ночь.

— Не подначивай, — попросил Сириус. — Ничего непоправимого не случилось. По крайней мере, с Эмьюз.

— Не нравится мне твое «по крайней мере», — поцокал языком он.

— Все же с ним придется смириться, — упрямо повторил мальчишка.

— Я не бумажный. — Коллоу начинал злиться. — Проверь меня. Я в состоянии принять что угодно.

— Ну так прими мою позицию, и покончим с этим, — театрально взмолился Сириус.