и здóрово рассердилась на нас. Она рассказала об этом родителям, и меня на месяц лишили машины, а у Кэша отобрали все карточки.

– Я тоже один раз испортила свидание Даниэлю, – признаюсь я.

– Я знаю, что ты моя плохая девочка, – посмеивается Десмонд.

– Когда мне было десять лет, Даниэль дал мне двадцатку и велел сходить в кино, – начинаю рассказывать я. – Но вместо того, что отправиться в кинотеатр, я накупила мороженое, газировку и конфеты. А потом позвала подружек, и мы устроили Паттинсон-вечеринку.

– Паттинсон-вечеринку? – переспрашивает Десмонд.

– Мы смотрели «Сумерки» и объедались Starburst. Даниэль не смог справиться с пятью девочками, визжащими от Эдварда Каллена, и его девушке пришлось уйти ни с чем.

Десмонд начинает смеяться, вызывая во мне вспышку тепла. Мне нравится, что я заставляю его улыбаться. Я чувствую себя хорошо и легко. Сложно представить, что всего два месяца назад я прошла через ад.

Меня похитили и пытались убить. Но меня нашел Десмонд и убил Кевина. Возможно, другого человека могло отпугнуть то, с какой легкостью Десмонд всадил пулю в его голову. Но только не меня. Наоборот, я благодарна Десмонду за то, что он не позволил Кевину прикончить меня.

Когда мы вернулись в Бостон, Десмонд настаивал на том, чтобы отвести меня в клинику. Но я не могла не попрощаться с Аароном. Я была на похоронах тренера и после этого с трудом возвращалась к тому, чтобы моя жизнь входила в привычное русло.

Школа, дом, тренировки…

Нет, я не отказалась от крав-мага. Аарон ни раз говорил мне о том, чтобы я не бросала занятия самообороны. И я еще с бóльшим усилием отдавала всю себя боевому искусству. Теперь это стало неотъемлемой частью жизни и помогло мне справиться с одним из сложных периодов.

– Детка, сними повязку. Ты должна это увидеть, – вдруг говорит Десмонд.

В нетерпении я стягиваю бандану с головы, убирая с лица непослушные волосы. Салон автомобиля заливают яркие лучи солнца, и я жмурюсь. Когда мое зрение восстанавливается, я поворачиваюсь и смотрю в окно.

Мы едем по высокому и огромному мосту, проходящему через залив. Закатные лучи солнца бликуют в воде золотистым сиянием. По водяной глади следуют лодки, прогулочные катера и паром. Я открываю наполовину окно, и прохлада залива просачивается в ноздри, вливаясь ощущением чего-то нового и неизведанного.

Это не Бостон.

Сколько я не смотрю по сторонам, я не вижу порт, расположенный на берегах Бостонской бухты. Мне хочется спросить Десмонда, где мы, но тут я замечаю номерной знак автомобиля, который едет впереди. Шесть цифр и название штата Род Айленд.

Я опускаю взгляд на часы, замечая, что с начала поездки прошло не больше тридцати минут, однако мне показалось, что путь занял больше часа. Вероятно, Десмонд развил достаточно высокую скорость, и мы преодолели расстояние между штатами за такое короткое время.

– Почему мы здесь?

Я поворачиваюсь к сидящему за рулем Десмонду, наблюдая, как солнце садится у него за головой. Его волосы немного взъерошены, губы растянуты в игривой улыбке, заставляющей меня сжать бедра.

– Ты еще не догадалась?

И тут я вспоминаю, почему мы могли оказаться в самом маленьком штате. Я тянусь к рюкзаку, отрываю молнию, достаю из него блокнот, а оттуда буклет. На нем изображено старинное здание, впереди которого расположены узорчатые кованые ворота с эмблемой щита и восходящего солнца. Мои глаза пробегаются по надписи под фото.

Университет Брауна, Провиденс, штат Род Айленд.

Так вот, почему меня сюда привез Десмонд. Он хочет показать место, где мы будет учиться.

В моей груди разливается приятное тепло. Боже, Десмонд скрытый романтик.

– Десмонд, я получу ответ из Брауна в мае. И нет никакой гарантии, что он будет в мою пользу.

– У тебя все получится, – Десмонд отрывает взгляд от дороги, и его глаза блуждают по мне, рассматривая мои распущенные волосы и накрашенные губы.

Да, я приложила усилия, чтобы выглядеть красиво, когда Десмонд сказал, что меня ждет сюрприз после уроков.

– Даже не сомневайся, что ты будешь учиться здесь, – он тычет своим пальцем в буклет, лежащий на моих коленях. – Ты – Кристиана Лазарро, и твое место в Брауне.

– Ты знаешь, что ты скрытый романтик? – я улыбаюсь ему. – Показать девушке место, где мы будем учиться вдвоем – это романтично.

Десмонд снова сосредотачивает взгляд на дороге, выезжая с моста. Улыбка исчезает с его губ, мускулы на челюсти напрягаются, и мне кажется, что его глаза потускнели. Что-то случилось?

– Мы не едем смотреть университет, – внезапно говорит он. – У тебя впереди несколько лет, чтобы посмотреть на него внутри и снаружи.

Его голос звучит мягко, но в нем я улавливаю боль. Почему Десмонд так переменился?

– Десмонд, – я смотрю на него. – С тобой все в порядке?

Вместо ответа Десмонд подносит мою руку к своим губам и целует ее. Это простое прикосновение я чувствую до самых глубин своего сердца.

– Со мной полный порядок. Рядом со мной моя девушка, и я самый счастливый засранец.

– Но я же вижу, что что-то не так.

Его губы подергиваются от моей настойчивости.

– Детка, закрой глаза.

– Не закрою, пока ты не скажешь…

– Ты не хочешь увидеть мой сюрприз? – спрашивает меня он.

Я фыркаю, но все-таки закрываю глаза, понимая, что к Десмонду невозможно подготовиться. Он дерзкий, самоуверенный, но в то же время самоотверженный. Никто не готов пойти на половину того, что Десмонд делает ради меня.

Он даже начал посещать психолога. Терапия – эмоциональная борьба, и я понимаю, как Десмонду тяжело с собой состязаться. Его характер вместе с чувством превосходства, когда он выжимает из машины нереальную скорость, делает эту борьбу еще более сложной. Но Десмонд признает ошибки и работает над собой. И я испытываю огромную гордость за его шаг.

– Мы почти у цели, – сообщает он, и я чувствую, как машина постепенно снижает скорость и вскоре останавливается.

– Теперь я могу открыть глаза?

– Еще минуту.

Я слышу, как Десмонд отстегивает ремень безопасности, выходит из машины и