по заднему стеклу. Полицейская машина также останавливается. Я делаю знак Читосе, и мы сползаем вниз, так, чтобы нас не было видно спереди, со стороны водительского окна.

– Департамент полиции Сейтеки.

Майко опустила окно, и мы слышим твердый голос патрульного.

– Ваши документы.

– Конечно, офицер. – Невнятная возня, шорох бумаг. Пауза. Молчание, прерываемое только нашим с Читосе дыханием и шелестом документов.

– Цель поездки? – раздается голос еще раз.

– Офицер. – Это голос Акиры. Он холоден, надменен и высокомерен. Аристократ вынужден разговаривать с плебсом. Юпитер – с быком. Богиня – с сатиром.

– Офицер, вы задерживаете нас, – говорит она, – У нас срочные дела и нет времени на все эти ваши…

– Извините. – Шелест бумаг, что-то щелкнуло: – Счастливого пути.

– Да, спасибо… – начала было Майко, но в этот момент из багажника раздалось мычание и невнятная возня. В тишине этот звук показался особенно оглушающим и очевидным. Кто-то из Чармингов пришел в себя. Как невовремя.

– Что это? – раздался голос полицейского, на этот раз он звучал жестче, в нем появились командные нотки. – Откройте багажник немедленно!

– Да твою ж… – раздается вздох Майко и потом глухой удар.

Передние двери распахиваются, и Майко с Акирой срываются наружу. Я поднимаю голову, открываю дверь со своей стороны, вижу лежащего на асфальте полицейского, секунду недоумеваю, куда делись девушки, потом до меня доходит. Конечно, патрульные не ездят поодиночке, Майко и Акира рванули к полицейской машине, чтобы не дать вызвать подкрепление. Я повернул голову назад. Майко уже оторвала дверцу у патрульного автомобиля и вытащила наружу полицейского. Ну вот. Еще и нападение на офицера при исполнении. Совокупный срок заключения уже достигает восемнадцати лет, здесь сроки суммируются, а не поглощаются. Такая, занимательная арифметика – вторжение на частную территорию – полгода, вооруженное – три года, группой лиц по предварительному сговору – пять лет, похищение – три года, нападение на представителя власти при исполнении – еще пять лет. Применение сверхспособностей тут считается отягчающим обстоятельством, итого – двадцать. Да я в этом мире столько и не прожил еще. Выхожу наружу, чтобы оценить масштабы творящегося бардака. Майко уже успокоила полицейского, надо зачистить все от улик и убираться. Подбегаю к девушкам.

– Он успел вызвать подкрепление? – спрашиваю я.

– Не знаю, – говорит Майко, – не услышала. Когда я подбежала, он пытался вытащить пистолет. Пришлось принять меры.

Принять меры – это вырвать дверцу у автомобиля и вырубить. Жестко.

Осматриваю патрульный автомобиль. В моем мире на патрульных автомобилях стоит камера и не одна. Тут вроде еще ничего нет. Хорошо. Тогда выключаем эту чертову «люстру», оттаскиваем полицейских от дороги и рвем когти.

– У нас гости! – холодный голос Акиры приводит меня в чувство, я прячусь за полицейским автомобилем.

– Стоять! – гремит голос. – Воины Сейтеки на страже законности, грязные бандиты!

И снова вот они, наши защитники угнетенных и обиженных, Синяяя Молния, Крио и Цветущая Сакура. Я смотрю на Крио, уже зная, что под ее безликой маской с трещиной скрывается Юки. Вот мы и встретились, думаю я. А у нас в багажнике как раз ее парень с братом лежат. Связанные.

– Какой сюрприз, – говорит Майко и подбирается, готовясь к прыжку, – давно не виделись…

– Стоять! – раздается другой голос. Уже от нашей машины.

– Я, Сумераги Сумико! Лидер команды «Черная Вдова». Назовитесь! – продолжает голос. Осторожно выглядываю туда. Возле нашей машины, широко расставив ноги, стоит в своем черном комбинезоне и полумаске Читосе. Я хватаюсь за голову и тихо сползаю вниз. Какая красота. Как все вовремя. Интересно, думаю я, есть ли в этом мире бог? И если есть, то за что он меня ненавидит?

Глава 37

POV команды «Воины Сейтеки»

Жизнь научила ее одному простому трюку: умеешь считать до десяти – остановись на семи. Цветущая Сакура была из так называемых ранних магов – ее способности пробудились во младенческом возрасте, и из-за потенциальной опасности для окружающих (а тогда еще на слуху была история с Серым Человеком) ее отдали в интернат для магов. Там она и выросла, не зная своих родителей, зато с многочисленными друзьями среди персонала. Улыбчивые няни и приветливые воспитатели, вежливые учителя. И особенно ее куратор, добрая и умная тетя Наташа. Другие дети там тоже были, но с ними она не дружила – уж больно некоторые из них были странные. А другие попросту грустные. В любом случае с ними было трудно разговаривать, трудно дружить, а она никогда особо не любила трудности. Ведь вокруг было столько интересного! Так она и росла, училась, овладевала своими способностями – до тех пор, пока не смогла наконец преодолеть ограничения, будто бы наложенные на ее способности самой природой. Она была быстра и сильна, но не это было ее способностью. Ее способность называлась телепортация. Она могла переместиться на короткое расстояние в пределах ее видимости. Почему это было так – никто не знал.

В тот день она была в особо хорошем настроении, потому что тетя Наташа похвалила ее за старания и даже дала конфету. Тетя Наташа нечасто давала ей конфету, и эти дни оставались в ее памяти как редкие и прекрасные праздники. Даже обычные процедуры в этот день – капельницы, уколы и биопсия – были не такие уж болезненные. Обычно самой болючей была биопсия, но в этот день она даже как будто ее не заметила, позволив проткнуть толстой иглой ее спину между позвонками для анализа спинномозговой жидкости. Сотрудник, которая брала у нее анализ, тоже удивилась и сказала что-то вроде «зря мы тебя сегодня привязывали, ты молодец». В общем, день прошел очень хорошо.

Вечером она легко позволила надеть себе повязку на глаза – самая нелюбимая процедура в конце дня. Зачем это делалось, она не знала, но каждый вечер ей закрывали глаза этой повязкой – с особым замком на затылке, так, что ее нельзя было снять до самого утра. Обычно ей это не нравилось, и она могла даже заплакать, а потом глаза под повязкой опухали и чесались. Но в этот день ничто не могло испортить ей настроение. Уже с повязкой на глазах она легко пошла по своим делам – в спальню, конечно же, чтобы там в тишине и одиночестве развернуть конфету и насладиться вкусом своего триумфа. И вот там, уже накрывшись одеялом с головой и развернув конфету, она вдруг испытала какое-то странное чувство. Как будто она могла что-то толкнуть или потянуть внутри себя и оказаться в другом месте. Будучи от природы любопытной, она конечно же потянула. И тотчас