Итак, это оружие, страх перед которым на четверть века удержал от всеобщей войны. Каким бы успешным ни было внезапное нападение, агрессор не смог бы избежать страшного возмездия. Ставки во всеобщей ядерной войне слишком велики, чтобы оправдать опасную игру. Исход кубинского кризиса 1962 г. был обнадеживающим. Однако возможность того, что принцип сдерживания себя не оправдает, если у политического деятеля откажет здравый смысл или сдадут нервы, такая возможность существует. Например, кризисная ситуация может возникнуть, если ядерная держава, ведущая войну обычными средствами против другой ядерной державы, обнаружит, что может потерпеть поражение. Не попытается ли она тогда в решающий момент в качестве последнего средства вырвать победу применить ядерное оружие? Возможно, такого не случится, но полной уверенности нет.

К сожалению, мы стоим перед нелепым фактом – тогда как ядерная война, как представляется, способна уничтожить человеческое общество, средством ее избежать служит наращивание средств ее ведения. На что мы должны надеяться, так это на контроль над вооружениями. До достижения соглашения по этой проблеме предотвращение ядерной войны будет зависеть от поддержания равновесия политических и военных сил Востока и Запада. Но такое равновесие может быть легко нарушено – новое оружие, новая оборонительная система, новый способ нападения, любое поражающее воображение новшество могут подорвать равновесие и дать преимущество одной стороне. Кроме того, нет уверенности, что мировые лидеры всегда будут обладать таким подобающим государственному деятелю мужеством, каким обладал президент Кеннеди.

Некоторые утверждают, что возможность предотвращения ядерной войны лежит в создании некоего наднационального органа или мирового правительства, чтобы руководить межгосударственными отношениями. Трудности на пути такого решения проблемы непреодолимы. Организация Объединенных Наций – всего лишь зеркало разделенного на части мира, скорее поле боя в «холодной войне», чем место решения создаваемых ею проблем. Максимум того, что возможно в настоящее время, так это предотвращение распространения ядерного оружия за пределы уже имеющих его держав.

Пока мирное партнерство между странами Востока и Запада не представляется возможным, единственной разумной стратегией национальной безопасности со стороны основных держав является сохранение как ядерного сдерживающего средства, так и обычных вооружений. Разумеется, это делает передышку зыбкой и ненадежной. А тем временем ученые обеих сторон продолжают исследования, чтобы произвести на свет более мощное оружие, а военные начальники бьются над проблемой его базирования в ядерный век. Перспективы ядерного разоружения туманны, уничтожение всего ядерного оружия не уничтожит знание, как его производить. Как однажды было сказано: «Ящик Пандоры, однажды открытый, вряд ли можно закрыть».

Однако мы не должны мириться с застоем в дипломатических отношениях в ядерный век. В равной мере самый верный путь к беде – это когда военное ведомство продолжает работать так, как работало много лет – перед ними стоят другие проблемы. Например, из-за воздействия науки на способы ведения войны морские силы в будущем будут действовать не так, как в прошлом. Военный флот будет все больше уходить под воду, его главным орудием станет подводная лодка. Ударная авиация уступит место ракетам. Пока не начнут производить подходящих самолетов вертикального взлета и посадки, способных действовать с небольших судов, спрос на авианосцы сохранится, а к 1980-м гг. крупные авианосцы вполне могут исчезнуть из флотов мировых держав. Управление оставшимися воздушными силами, базирующимися на суше и на море, должно стать централизованным, управление всеми родами войск будет осуществляться по одному каналу.

Чем больше я размышляю о проблеме обороны, тем чаще прихожу к выводу, что ответ, в сущности, сводится к способности широко использовать морскую и воздушную мощь и приковать противника к сухопутной стратегии. Только так можно достичь максимальной маневренности. Западный союз, к которому принадлежит моя страна, должен спланировать такое выгодное и гибкое дислоцирование, чтобы быстро и эффективно действовать в любой ситуации, включая маловероятные и неожиданные, эластичное дислоцирование, основанное на морской стратегии. Это требует сплоченности и способности руководить. При планировании обороны и определении наилучшей организации вооруженных сил необходима стратегия, рассчитанная на перспективу. Я сомневаюсь, что Западу так уж выгодно иметь множество стационарных наземных баз. Во время кризиса может обнаружиться, что они ориентированы не в том направлении. Они, по сути, ограничивают маневренность войск. Это заложники случая. Базы, имеющие существенно важное значение, не должны находиться на территории, население которой не слишком дружелюбно или не может оставаться дружелюбным надолго, – фактически такие базы служат хорошими объектами пропаганды противника. Армии должны идти в море.

Эти замечания – всего лишь набросок весьма серьезной проблемы. Но в конечном счете чрезвычайно важно помнить, что настоящая сила страны – не в ее вооруженных силах, не в ее золотых и долларовых резервах. Она в национальном характере, в ее народе – в его энергии, его готовности к труду, в понимании той истины, что если он хочет процветания и экономической мощи, то должен добиваться их сам или иначе оставаться без оных.

Сим подошли к концу мои мысли о войне. Остается эпилог: «Мирный идеал».

Читая на ночь Библию, я был поражен словами из Книги пророка Иеремии:

Эти слова были написаны почти 3000 лет назад, но они в равной мере применимы и к нашим дням. Многие из тех, кто читает эту книгу, еще хлебнут свою долю военных тягот и знают, как соблазнительно создавать видимость согласия в мире.

Несмотря на прогресс цивилизации и страстное стремление к миру всех добропрядочных людей на протяжении последних 2000 лет или больше, человечество не смогло воспрепятствовать тому, что XX в. стал самым кровопролитным и бурным за всю писаную историю. За годы нацистского режима в Германии происходили вещи, какие не встречались в самые позорные дни Римской и Монгольской империй, совершались преступления, каких большинство людей не может даже себе представить – если они не были в местах таких, как Бельзен, в который я вступил в день его освобождения моими войсками в апреле 1945 г. Массовое уничтожение гражданского населения было беспрецедентным. Изучение начавшегося в 1941 г. немецкого нашествия на Россию открывает страшные картины злодейств, открыто совершавшихся распространявшим зловоние германским нацизмом. Массовые убийства, депортации, умышленное умерщвление голодом военнопленных, сжигание заживо школьников, прицельная стрельба по больницам – все эти зверства были обычными развлечениями немецких зверей в русско-немецкой войне.

Ответственность за все это лежит на одном злодее – Гитлере. Миллионы умирали от голода, когда он и его приверженцы пировали. Он разлучал жену с мужем, девушку с возлюбленным, ребенка с родителями. Если бы он жил, то никогда бы не смог вернуть то, что отнял у тех, кому причинил столько зла, – годы жизни, здоровья и счастья, жен и детей, любимых и друзей. Если бы он прожил десять тысяч жизней, то и они не искупили бы всего, даже если бы он влачил их в страданиях, какие он уготовил другим. Вся жизнь германской нации была поставлена на службу войне, и дело кончилось полным распадом побежденного государства. Возникла проблема, как накормить страдающий от голода народ, о которой мне хорошо известно в силу того, что я отвечал за британскую зону, где обитало 20 миллионов немцев. Все сказанное в равной мере на Дальнем Востоке относилось к Японии – в зверствах японцы не уступали немцам.