– Рад за вас, – дружелюбно кивнув, Благоволин вытащил из сумки свернутый кольцом позвоночник и накинул его себе на плечо, забросив конец за спину словно то был шарф.

– Благоволин, – его кивок ни на миллиметр не был глубже предыдущего: – Командир отряда вольных охотников. Ренегат, – на самом деле он хотел было сказать, что они с «Ренегата», но пересохшее за время пути сюда горло подвело и он, сам того не желая, сделал паузу не на самом тому подходящем, месте.

– Хм, – Покруз, наморщив лоб, принялся теребить нижнюю губу, перебирая в памяти имена известных ему наёмных отрядов: – «Ренегат», говорите? – Наконец сдался он, щадя свою память: – Нет… Не припоминаю таких. Вы из какой лиги?

– Лиги, шмыги, – Чум, отхлебнув из своей фляги, протянул её Благоволину: – Мы, дядя, местные. С Зеи. А Ренегат – имя по кораблю нашему. Трирема «Ренегат» – слыхал?

– Смутно, уважаемый. Вроде здесь, в этой системе, какая-то заварушка с Преторией была, но то космос, а мы, – он оглянулся назад, ища поддержки и люди одобрительно заворчали, высказывая свою нелюбовь к летунам: – Мы больше по поверхности ходим.

– Да и мы тоже, уважаемый, – промочив горло, Благоволин вернул флягу Чуму: – Из последнего – на Картаге были. Со Звездорожденными.

– Это когда их царя кончили? И, после, всех их порешили? А вы – вырвались?

– Верно. Всё так и было. Что ж, – пожал плечами Благоволин: – Не свезло, бывает. Но мы там хорошо отметились – легата вальнули, и Красноглазого сожгли. Уж про это вы, уважаемый, слышали?

– Про это – да, – медленно кивнул Покруз: – Много там нашего брата полегло – что легионеры, что ящеры, что б они Слуг пожрали! Ни те, ни другие пленных не брали. Зажали – с одной стороны пиллумы, с другой – пасти. Единицы к Порталу пробиться смогли. И вы, значит, среди тех счастливчиков были?

– Средь кого мы были, уважаемый, уже не важно, – Чум, которому очень не нравился тон командира наёмников, пошевелил жалом, заставляя его издать неприятный резкий скрип: – Были, вырвались. Чести не уронили. Ты мне вот что скажи, – посмотрел он на него исподлобья: – Нам тут за кем вставать?

– Да хоть за кем, – пожал плечами Покруз: – Судя по вашим трофеям, Техники вас без очереди вызовут, мы-то больше лапы и пластины им таскаем. А вот такого, – он с уважением покосился на жало и позвонки: – Такого ещё никто не приволакивал. С кого взяли, если не секрет?

– Да какой секрет, – поправил импровизированный шарф Благоволин: – С Охотника. Из зелёной зоны.

– Из зелёной? – Было ясно видно, что такой ответ привёл Покруза в состояние крайнего удивления. Да и не только его – по всей очереди пробежали одобрительные возгласы, перемежаемые восхищёнными прицокиваниями языками и почтительным посвистом.

– Там же железки на людей охотятся?! И не побоялись?

– А чего бояться? – Немедленно выпятил грудь Чум: – Смерть, она так и так настигнет, чего от неё бегать?

– Это ты верно говоришь, – кивнул Покруз: – Но вот как по мне – пожить, час-день, а то и годик, совсем не лишнее и искушать Богов, забираясь…

– Командир Благоволин, – прервал его бесшумно возникший из воздуха Технократ: – Прошу вас, и ваших людей, пройти в Зал Оценки. Комиссии интересно взглянуть на вашу добычу.

Зал Оценки, тот самый – со столом и плотной сбитой группой Технократов у дальнего его конца, встретил их напряжённым молчанием. Будь капюшоны оценщиков откинуты, то люди, слегка оробевшие от гнетущий тишины, увидели бы нетерпеливый блеск глаз комиссии, с трудом сдерживавшей своё желание заполучить их добычу.

– Кхм, – переминавшийся с ноги на ногу Чум, первым подошёл к столу, укладывая на его спину свою ношу: – Вот, кхм, уважаемые. И, ещё вот, – взяв от Благоволина позвонки, он уложил их рядом.

– Желаю здоровья вашим оболочкам, – возникшая с другой стороны стола тёмная фигура скинула с головы капюшон, и этот, такой простой жест, немедленно вызвал у людей невольно вырвавшийся вздох облегчения – перед ними стоял уже знакомый 847-336-248.

– И тебе не хворать, Два-Четыре-Восемь, – шагнувший к столу Благоволин протянул ладонь для рукопожатия, но его жест остался без внимания Технократа.

– Рад видеть вас здесь, – Два-Четыре-Восемь сделал короткую паузу: – Живыми и с добычей. Это, – выскользнувшая из-под плаща рука указала на стол: – Всё?

– Нет, ещё есть вот это, – по кивку Благоволина Игорь положил пластину с проводами: – И вот это, – произнёс он, когда из сумки Доси появился на свет прозрачный пластиковый контейнер для еды, в котором, на толстой подушке ваты, лежал оранжевый шар.

– Это всё? – Эмоции, охватившие Технократа при виде выложенного перед ним богатства, выдали глаза, ярко засверкавшие на бледном лице.

– Сергей Вадимович, – Маслов глазами показал на его карман и Благоволин, спохватившись, вытащил наружу серый брусочек.

– Блок памяти?! – Охватившее и Два-Четыре-Восемь, и остальных Технократов возбуждение было так сильно, что их знакомец протянул к брусочку обе руки, а прежде слитая масса стоявших у дальнего конца стола оценщиков, распалась на отдельные фигуры, чтобы секундой спустя возникнуть у их знакомца за спиной переминаясь и нервно дёргая руками.

– Не так быстро, уважаемые, – отодвинув плечом Благоволина, одновременно выдернув брусочек у него из пальцев, Игорь подкинул блок памяти Савфа на ладони и улыбнулся, видя, как дёрнулись головы Технократов, жадно следившие за серым бруском.

– Мы в курсе – что это. И нам не менее вас интересна информация, скрытая в этом носителе, на котором Бог Познания, – последовала многозначительная пауза, немедленно вызвавшая шевеление капюшонов: – Сохранил свои воспоминания, – зажав брусок указательным и большим пальцем, Игорь поднёс его к глазам, вглядываясь в покрытую разнокалиберными дырочками, словно то был кусок пемзы, поверхность.

– Предлагаю совместно считать данные, – поднял он носитель над головой, продолжая улыбаться, видя, как комиссия, словно голодная собака, сопровождает взглядами любое его движение.

– Согласны, – ответ дал Два-Четыре-Восемь, взявший на себя роль посредника меж людьми и своими сородичами.

– Принято, – кивок Игоря закрепил договорённость и тут же, не давая Технократам расслабиться, он продолжил озвучивать советы Напа, взявшего на себя роль эксперта в общении с ними: – Но только после оценки и оплаты остальных трофеев.

Короткая пауза – замешательство комиссии, которой нетерпелось ознакомиться с личными записями Савфа, было видно невооружённым взглядом и Маслов, тоном, не допускавшим споров, продолжил: – Строго после оценки трофеев и согласования оплаты за ознакомление с частью памяти Бога.

– Протест, – дополняя слова отрицательным качанием головы и подняв руки, словно отталкивая его, Два-Четыре-Восемь торопливо повторил, словно первые его слова могли быть неверно поняты: – Протест. Информация носителя неизвестна. Возможно, вероятность подобного имеется, мы выплатим вам излишне много. Отрицательная прибыль – недопустима.