– Сюда, – шедший рядом с ними Два-Четыре-Восемь чуть отступил в сторону, указывая на дверной проём: – Кладите блок памяти на стол – воспроизведение начнётся немедленно.

– Как скажете, – зашедший внутрь первым Благоволин полной грудью втянул прохладный воздух комнаты и его лицо тотчас исказила недовольная гримаса: – А запах? – Он ещё раз втянул в себя воздух, продолжая морщиться: – Кислятиной тянет. Прокисло что-то?

– Угу, – Чум, немедленно последовавший примеру командира, неодобрительно покачал головой: – Точно! Воняет у вас тут – гадостно! Что – крыса в вентиляции сдохла?

– Воздушная смесь в норме, – зашедший следом Два-Четыре-Восемь, на миг задержался у проёма, бросив короткий взгляд на настенную декоративную панель, на ровной, кремового цвета, поверхности которой, не было ровным счётом ничего.

– Всё пределах установленных частей, – кивнул он, подходя к столу: – То, что вас раздражает не принесёт вреда вашим организмам. Это стимулирующие работу мозга добавки, безвредные на вашем уровне развития.

– Во! Слыхал? – Голосок Напа, немедленно возникший в сознании Маслова, просто лопался от самодовольства: – Не я один говорю, что вы…

– Заткнись, – привычным усилием воли загнав его вглубь сознания, Игорь вытащил из кармана брусочек.

– Куда класть? – Подойдя к столику он осмотрел гладкую поверхность металла – стол, как и пол, стены, потолок, был выполнен из неизвестного метала, или пластика тёплого кремового оттенка и перевёл взгляд на их спутника: – Тут ни выемки, ни держателей нет.

– Положите на стол, – Два-Четыре-Восемь прикрыл глаза: – И ждите.

– Ок, как скажете, – сделав как сказал технократ, он отошёл в сторону, не сводя взгляда с серого бруска.

Секунда, другая, третья, пятая, двадцатая – ожидание казалось бесконечным и Игорь, по внутренним ощущениям которого прошёл уже если не год, так месяц точно, потянулся рукой к неподвижно замершему технократу, желая потеребить того за полу плаща. Но стоило его руке только пошевелиться, начиная движение, как брусок, словно только того и ждавший, немедленно пришёл в движение.

Покачнувшись, словно он отлежал себе бок, он вскочил на торец, крутанулся вокруг оси, перемещаясь в центр стола и застыл, ожидая, когда стол ответит его стараниям.

Ждать пришлось недолго – всего несколько секунд, пролетевших куда скорее отведённого им срока, и поверхность стола ожила, разбившись на десятки тонких обручей, выброшенных вверх из его глубины.

Ещё секунда и кольца, только что стоявшие вертикально, склонились над столом, замирая в неустойчивом положении, чтобы ещё через миг начать кататься по столешнице, нарезая круги вокруг чуть подрагивавшего накопителя и почти полностью скрывая его из виду блеском и мельтешением своих тонких тел.

– Третий год новой эры, – заполнивший помещение голос принадлежал Савфу – в этом у Игоря не было и мельчайших сомнений, вот только этот голос разительно отличался от того, которым с ним говорил Бог на борту корабля-лаборатории. Этот был молодым.

– Абсолютный месяц семь, день четыре, – продолжил Савф и над столом появилось его лицо, бывшее моложе даже того образа, что он, его аватар демонстрировал на борту «Литавриста».

– Это достойно записи, – продолжил молодой учёный, еще не Бог, весело улыбаясь: – Может сгодится позже. Система КВ-704. Имени нет, – лицо пожевало губами: – Хм… Непорядок. Ааа… Потом. Позже. Дело – важнее. Итак, – он откашлялся и лицо стало задумчивым: – Мы высадились на вторую планету системы. Имени тоже нет, но это не важно – координаты в базе. Надо – сами найдёте. Высадка была произведена, – он закатил глаза и произнёс занудным тоном, явно кого-то передразнивая: – В соответствии с программой базового развития, параграф три, подпункты два-три, четыре и прочее бла-бла-бла… Кому интересно – в архиве всё это. Да и не важны все эти параграфы-подпункты. Не важны… Важно то, что мы там обнаружили. А обнаружили мы там, – задумчивость пропала и Савф весело подмигнул зрителям: – Слушайте, в общем.

Безымянная планета, позже ей дадут имя «Убре Бланка» – в честь коров, не только дававших здесь рекордные надои, но и отличавшихся ослепительно белыми вымя, была помечена автоматическим разведчиком как перспективная, что и привело десант исследователей на её поверхность.

За прошедшие три года, была проделана значительная работа.

Были колонизированы почти два десятка планет, развёрнуты производственные мощности, начата добыча полезных ископаемых и, что не менее важно, решена продовольственная проблема.

Не хватало только одного – рабочих рук.

Тогда, руководство экспедиции, понимая, что без развития, они обречены, провозгласило новый курс.

Семья. Дети. Процветание.

Таковы были новые лозунги, сменившие прежние, ориентированные на их выживание в новом мире и призывавшие низших стойко терпеть все лишения переходного периода.

– Мы отвоевали свой кусок земель, – вещали с информационных экранов пропагандисты: – Теперь время наполнить созданные нами сады детским смехом, создать будущее, более счастливое, что выпало на нашу долю.

– Два ребёнка в семье – это ничто, – разворачивали многоцветные графики экономисты: – Три – допустимый минимум, пять – оптимальная середина!

– Многодетным семьям – почёт и комфорт, – кивали строители, на фоне жилых комплексов, с удобствами, прежде недоступными бывшим рабам.

– Старость – время внуков, – вторили им убелённые сединами ветераны, расположившись в тени плодовых деревьев и окружённые детворой: – Мы своё отработали, – степенно рассуждали они: – Теперь время детей трудиться, а нам, – в этот момент кто-то из детёнышей, заливаясь весёлым смехом, вскарабкивался на колени рассказчику и тот, виновато улыбнувшись – мол, что поделать, дети – это святое, принимался возиться с карапузом, расплываясь в счастливой улыбке.

Такая атака дала свои плоды, грозя менее предусмотрительному руководству колоний мощнейшим беби-бумом, но вот уж чем-чем, а прогнозированием, ученые, занявшие все руководящие посты, занимались очень плотно.

Строительство яслей, садиков, школ, жилья – все эти направления, включая и медицину, получили максимальный приоритет. Одновременно с этим, действуя на упреждение, были форсированы работы по поиску новых территорий, куда должна была выплеснуться волна молодых, полных сил колонистов.

Где-то в это время, или самую малость позже, Ролаша, исполнявшая в экспедиции роль главного биолога и врача, сняла с себя все обязательства, не согласившись с таким примитивным курсом развития, и удалилась на безымянную планету, позже получившую имя Зея-Земля, для поисков новых путей увеличения численности населения.

Предыстория появления исследователей на «Убре Бланка» теперь более понятна, и мы можем перейти непосредственно к самой истории Савфа.

Планета, бывшая второй в свите двойной звезды, парочка состояла из тусклого красного гиганта и карликового жёлтого светила, производила неоднозначное впечатление.