Теперь и Пол обнажил меч, и Дункан слышал звон скрещивавшихся клинков и трескучие удары стали о силовое поле. Дункан активировал собственный щит, когда женщина вскочила на ноги и бросилась на него, как снаряд. Она ударила слишком быстро, слишком наотмашь, и отскочила мячом.

Пол ничего не говорил, он молча бился со своей противницей. На шее Дункана вздулись жилы, губы искривились от напряжения, когда он парировал удары. Ему требовалось убить или вывести из строя эту женщину, чтобы помочь Полу – но юноша держался молодцом. Дункан лучше других знал, каким умелым бойцом являлся будущий герцог.

Первая убийца снова напала на мастера меча, клинки сверкали в тусклом свете, удары были точно нацелены. Он парировал удары, а часть работы сделал щит. Но теперь атакующая женщина продемонстрировала знание нюансов полей Хольцмана. Ее кинжал проник сквозь силовое поле и едва не поразил Дункана в бок. Он отразил выпад, отбросил клинок атакующей вверх и нанес удар рукой. От него разорвалась ткань одежды, обнажив лицо женщины.

Дункан не знал ее – маленький рот, острый подбородок, свирепый взгляд и локоны темных волос, обрамляющих лицо. Она моргнула от неожиданности, и Дункан воспользовался моментом, чтобы наброситься на нее и всем телом припечатать к кирпичам узкой уличной стены. Женщина тихо охнула от боли.

Пол дрался великолепно, как и его враг. Ни на одной из атакующих не оказалось силового защитного поля. Юноша сделал яростный выпад длинным кинжалом, немного, правда, поколебавшись, но затем решился и ударил в плечо. Когда клинок пронзил кожу и мышцы женщины, она зашипела от боли, а Пол воспользовался ее замешательством и отступил. Он отпрыгнул на два шага назад, на безопасную дистанцию, и принял оборонительную стойку, как его учили.

Женщина, атаковавшая Дункана, отпрыгнула от стены и снова ринулась в бой. Все происходило с поразительной быстротой. Противница Пола схватилась за кровоточащее плечо и ринулась в переулок. Вторая женщина – ее лицо оставалось полностью открытым – метнула на Дункана острый взгляд и тоже кинулась прочь. Они разделились, и это было умно.

– Пол, у тебя все нормально? – тяжело дыша, спросил Дункан.

Молодой человек подбежал к нему, лицо его вспыхнуло, когда он увидел кровь на клинке своего кинжала.

– Она не смогла меня ранить. – Он посмотрел на кровоточащую рану на руке Дункана. – Но тебя задело.

– Пустяковая царапина. Будь на клинке парализующий яд, он бы уже подействовал.

Пол посмотрел в темноту, где скрылись обе тени, но прошло уже несколько секунд, и оба понимали, что начинать преследование поздно. Пока они вызовут городскую стражу и она прибудет, найти убийц будет невозможно.

– Кто они? – спросил Пол. – Почему пытались убить нас?

Дункан, все еще встревоженный, держал в руке обнаженный меч и следил, чтобы у них с Полом работали силовые щиты.

– Как тебя все время учат, молодой мастер, в этом мире всегда находятся люди, которым очень хочется убить Атрейдеса. – Дункан обдумывал ситуацию и постепенно складывал в голове целостную картину. – Возможно, это люди Харконнена. Тварь Раббан наверняка горит жаждой мщения после нашей атаки на Ланкивейл. Я не спущу ему то, что он подослал к тебе убийц… ну, и я попал под раздачу.

Пол сильно беспокоился, тяжело дышал и все время оглядывался, ожидая нового нападения.

– Возможно, это Чен Марек. Он уже закладывал бомбы в Кала-Сити. Он попытался убить меня в отместку за то, что отец сделал с его папоротниковыми плантациями.

Дункан живо вспомнил свою встречу с тлейлаксу-наркобароном в северных лесах папоротника барра, его крошечное, как у гнома, лицо, темный блеск глаз.

– Я вполне допускаю с его стороны такую низость… но он тлейлаксу. Как ни велика его ненависть, Марек никогда бы не нанял бы для дела женщин.

– Но кто еще мог попытаться убить меня? – спросил Пол.

Сохраняя бдительность, Дункан вывел Пола из темноты переулков на светлую улицу. Он не спустит с юноши глаз, пока они не вернутся под надежную защиту стен замка.

– В самом деле, молодой мастер, кто еще?

Беспокойство тем не менее не покидало Пола. Он обернулся и попытался улыбнуться Дункану.

– Я не совсем этого ожидал от вечера, но, учитывая, что мы уцелели, я бы назвал это вполне удовлетворительным опытом. Вся жизнь – это учеба.

Быть человеком – это значит ради выживания делать то, чего не хочешь.

Замок виконта Тулла был полон классики, изящно украшен фресками, обставлен дорогой мебелью, убран коврами; его освещали хрустальные люстры; на верхние этажи вели широкие светлые лестницы. Управляя Элегией много лет, старый виконт часто приглашал к себе избранных великолепно одетых гостей, которых вместе со своей красавицей наложницей из Бинэ Гессерит встречал у входа в бальный зал.

Теперь, когда Зоанна покинула Элегию, Орден сестер решил, что в ее роли для виконта Джандро должна выступить Джессика. Как его наложница. Неужели они на самом деле воображали, что она служила для Лето лишь красивой декорацией? Даже если новый виконт примет ее присутствие и позволит ей остаться в качестве временного гостя, она все рано не могла себе представить, как рядом с ним спустится по лестнице навстречу толпе планетарной элиты.

Но она сделает все, что надо, в надежде, что сможет вернуться к Полу и даже к Лето. За ней продолжали наблюдать, но она надеялась найти способ отправить частное послание на Каладан. Как внимательно следили за ней сейчас сестры Бинэ Гессерит? Сотрудники службы безопасности Джандро не могли даже в отдаленной степени осуществлять такой надзор, с каким Джессика столкнулась в Школе Матерей.

Джессике отвели комфортабельные покои на третьем этаже неподалеку от покоев самого виконта. За последние несколько дней он стал относиться к ней с большей терпимостью и даже, пожалуй, сердечностью, но все равно проявлял известную осторожность. Он сомневался, что сможет обеспечить ей положение наложницы, но соглашался мириться с ее присутствием, чтобы сгладить или даже устранить подозрения Бинэ Гессерит и Императора. Она даже сказала ему, что ее назначение на Элегию – не ее выбор, чем заставила его смотреть на нее с большей благосклонностью, без вражды.

Джессика решила откровенно объяснить Джандро, что много лет являлась официальной наложницей герцога Лето и рассказать о своем четырнадцатилетнем сыне. Ее отношения с герцогом были публичными и подтверждались документами, и виконт при желании мог узнать о ней любые подробности, и поэтому Джессика не стала от него ничего скрывать. Несмотря на умение контролировать себя, она не смогла вытравить из голоса любовь, когда рассказывала виконту о герцоге и Поле.

У нее вызывало отвращение распоряжение Ордена сестер найти способ прижать этого человека к ногтю, пользуясь техниками соблазнения. Верховная Мать упорно настаивала, что это единственный способ для Джессики вернуться