– Извините меня, – произнес он, сдерживая улыбку-гримасу, – но я не отказываюсь.

– Я тоже не отказываюсь! – раздался из-за пламени голос Анны.

– А ты, Кирилл, отказываешься? – спросил Серега.

Я отрицательно покачал головой.

– Ну все!! – вдруг крикнула Лада. Она продолжала быстро ходить по поляне. Ее шаги становились все более быстрыми и нервными. – Прекратите этот дележ!! Все будет по-другому!!

По-моему, никто из нас сразу не понял, что за истерика приключилась с девушкой. Влад, ковыряясь палкой в костре, поднял недоумевающий взгляд на Ладу. Серега, словно не расслышал, повернулся к Анне и спросил:

– Что? Что она сказала?

– Я сказала, – жестко повторила Лада, – что все будет по-другому!

– Кто она такая? – спросил меня Серега.

Меня вдруг бросило в жар. На этот вопрос, который возник едва ли не с первого дня нашего знакомства с Ладой, надо было бы ответить давно. Я пожал одним плечом. Второе онемело.

– Извините, не представилась, – произнесла Лада низким и немного хриплым от волнения голосом. – Старший оперуполномоченный отдела по раскрытию тяжких преступлений в отношении государственной собственности Лада Кедрова. Вот мое удостоверение.

Я почувствовал на себе вопросительные взгляды Сереги и Влада: мол, кого ты к нам привел? Я тупо смотрел на Ладу и никак не мог осознать того, что она сказала. Чушь какая-то! Что-то из области психиатрии!

– Простите, – поморщился Серега. – Надеюсь, вы просто нехорошо пошутили? Вы мне так сердце посадите!

– Предупреждаю всех! – Лада повысила голос. – Я воспользовалась сотовой связью и вызвала из Яремчи оперативную бригаду из уголовного розыска и «Скорую помощь» для Кирилла. Очень скоро они будут здесь.

– Послушайте, девушка… – Кажется, Серега начал волноваться. – Если это правда… Зачем так делать? Разве мы вас чем-то обидели?

Я увидел, как вскочила на ноги Анна. Ее лицо, бронзовое от отблеска костра, было жестоким.

– Да она нас просто разыгрывает! Она блефует. Надо разобраться, на кого она работает и кто сюда на самом деле должен приехать…

– Стоять! – крикнула Лада и выхватила из-за пояса «макаров». – Не советую делать вам резких и необдуманных движений. Имейте в виду, что мне предоставлены большие полномочия.

Серега переглянулся со мной. Я смотрел на него честными глазами кретина.

– Ну, блин, дела, – произнес он и попытался пошутить: – Может быть, батюшка работает на эфэсбэ?

– Не устраивайте клоунаду, молодой человек! – сказала Лада. – Кстати, вас и ваших дружков я не задерживаю. В благодарность за то, что вы нам помогли, я закрываю глаза на ваше оружие.

Влад с лицом двоечника, которому задали сложный вопрос, ходил по поляне и всем заглядывал в глаза.

– Я тащусь! Я шизею! Я вообще умер! У меня мозги как на дрожжах распухают! Кто это все подстроил? Кто, черт подери, привел ее сюда?

Анна повернулась ко мне и показала на меня пальцем.

– Кирилл взял ее с собой!

– Прекратите! – сказала Лада. – Я не хочу, чтобы вы устроили здесь глупые разборки. У вас счастливый день, я вас от души поздравляю. Двадцать пять процентов от общей суммы по государственной расценке получат Влад, Кирилл и… – Она повернулась к Анне. – И, к сожалению, вы, девушка.

Анна усмехнулась.

– А оставшиеся семьдесят пять – вы?

– Семьдесят пять перейдут государству.

– Какому еще такому государству? – сунув руки в карманы и выпятив живот, уточнил Серега.

– Украине.

– А-а-а, тому самому государству, которое до сих пор не выплатило деньги по вкладам моим родителям, моей бабке, всем моим родственникам? Которое полгода не выплачивает зарплату моей старой учительнице?

– Это не моя вина, – ответила Лада. – Но все будет по закону.

Серега повернулся к Владу.

– Надо отстегнуть старшему оперуполномоченному, – деловито сказал он. – Эта «крыша» покруче моей.

– Отстегнем, – с готовностью кивнул Влад.

– Не советую вам больше делать мне такие предложения, – предупредила Лада.

Серега смотрел на Ладу уже с любопытством. Он сел на свой пенек, подставил кулаки под подбородок и спросил:

– Скажите, гражданка Кедрова, а вы видели, что там? – И он кивнул на сундучок.

– Видела.

– Неужели вы такая принципиальная? Неужели отберете последнее у этих прекрасных людей и отдадите семьдесят пять процентов государству, этому ненасытному монстру, этому прожорливому чудовищу, которое не щадит ни пенсионеров, ни врачей, ни учителей…

– Это патетика! – перебила его Лада. – Все должно быть по закону!

– Но почему именно этот сундук – по закону! А зарплата, жилье, пенсии, будущее наших детей – почему это не по закону? Объясните мне, я не понимаю!

– Пустой разговор, – упрямо ответила Лада.

– Нет, не понимаю! – пожал плечами Серега. – Молодая, красивая, умная, а так фанатично предана государству.

– Я предана закону. Те, кто его нарушает, рано или поздно будут наказаны. Считайте, что я начала борьбу за законность с нуля. Я знаю, что работы много. Очень много. Но борьба уже начата.

– Безнадежный экземпляр! – сделал вывод Серега и полез за сигаретой. – С такими мне еще не приходилось сталкиваться… Постойте! – вдруг осенило его. – А почему в число счастливчиков, которые получат эти несчастные двадцать пять процентов, вы не зачислили себя? Вы ведь тоже, как и все, рисковали, страдали, искали…

– Потому что я выполняла служебные обязанности, – не раздумывая, ответила Лада.

Теперь уже Анна ходила взад-вперед у костра.

– Замечательно! Превосходно! – говорила она и обнимала себя за плечи, словно ее знобило. – Вы что ж, извините, и… э-э-э… на панели тоже работали по служебной необходимости?

– Успокойтесь, Анна, – улыбнулась Лада. – Я не работала. Я лишь играла роль проститутки.

– Но зачем?

– Чтобы, не вызывая подозрений, проникнуть в гостиницу Кирилла и узнать то, что мне было нужно.

– Значит, уже тогда вы знали про клад?

Лада смотрела на огонь. Мы все молчали. Мы переживали величайшее потрясение. Каждое ее слово становилось бомбой. С человеком, обладающим такой силой воздействия, я не встречался еще никогда.

– Все началось намного раньше. Мне поручили дело «черного антиквара» Курахова.

– «Черный антиквар» – это тот, кто скупает и перепродает антиквариат? – уточнил Серега.

– Да, это тот, кто скупает и перепродает предметы старины без лицензии. Курахов был очень осторожным и хитрым, и взять его с поличным не удавалось. Затем к его махинациям с антиквариатом добавилось подозрение в убийстве жены, Екатерины Дорошенко, матери Марины. Но доказать его причастность к убийству было трудно. Женщина умерла от многочисленных ран, которые ей нанес ротвейлер профессора. Самого Курахова в тот момент дома не было. Железное алиби.