Маккей все еще возится со своей поврежденной кистью руки, но, когда я спросил его, может ли он отправиться в таком состоянии в далекое путешествие к Магнитному полюсу, он ответил, что охотно отправится с нами, если мы с Моусоном не возражаем против того, что ему придется идти с поврежденной рукой на перевязи. Мы, конечно, согласились; было решено отправляться вместе. Всю ночь мы с Моусоном занимались писаньем писем и упаковкой разных мелочей.

На следующее утро, 5 октября, после раннего завтрака, приготовились к отъезду. Поразительно, сколько было забыто разных вещей, которых хватались в последнюю минуту. Сани мы дотащили до края морского льда около гнездовья пингвинов, на расстоянии немногим больше четырехсот метров от зимовки. Там нас ждал с автомобилем Дэй, готовый к отправлению. Время от времени кто-нибудь из путешественников вспоминал, что оставил что-то очень нужное в доме и бежал назад. Это разрозненное имущество приходилось подвязывать веревочками ко вторым саням, которые мы намеревались взять с собой в путешествие на север. Мало-помалу сани оказались увешанными обувью, шипами и всякими «приспособленьицами», как их называл Дэй.

Мёррей, Брокльхёрст и Армитедж спустились на лед, чтобы попрощаться с нами. Перед отправлением Брокльхёрст нас сфотографировал. Затем Дэй, Пристли, Робертс, Маккей, Моусон и я устроились кто на автомобиле, кто на санях. Оставшиеся товарищи прокричали нам троекратно «ура», Дэй включил скорость, и мы отправились. Дул легкий юго-восточный ветер, несший небольшое количество снега, и как будто предвиделась снежная буря.

Едва мы успели пройти три километра, миновав мыс Барни, как снег усилился; берег совершенно исчез из виду. Я полагал, что при таких условиях идти дальше с автомобилем неблагоразумно, поэтому мы с Маккеем и Моусоном распрощались с друзьями. Надев свои лямки, мы пристегнули их к веревке от саней и по команде – «раз-два-три, вперед!» – двинулись в гущу валившего снега. Через несколько минут он закрыл от нас оставшийся позади автомобиль.

Мы медленно шли вперед. Признаки приближения бури стали более заметными, и нам пришлось забирать немного влево, чтобы остров Неприступный оказался с наветренной стороны и мог бы служить нам защитой. Однако, так как грозившая буря не начиналась, мы через некоторое время свернули со своими санями несколько правее острова Неприступного и направились к складу, находящемуся в 16 км от зимовки. Наконец, к вечеру Маккей увидел в 1,6 км от нас черный флажок над складом.

До склада мы добрались в 19 часов и расставили палатку. С юго-востока продолжал дуть довольно сильный ветер, поднявший поземку. Здесь мы впервые переночевали на морском льду, имея под собой глубину примерно метров в 550.

Работа по перевозке грузов частями началась утром 6 октября. Сначала мы потащили вперед «сани-ёлку», потому что с этих саней мы особенно легко теряли разные подвешенные к ним пакеты. Перетащив их на расстояние от 500 до 800 метров мы возвращались назад и забирали так называемые «вкусные сани», – сани, нагруженные главным образом провизией. Свет был тусклый; значительное количество рыхлого, только что выпавшего снега затрудняло движение саней. Днем немного прояснилось, и около 14 часов стали видны Западные горы. Прояснение было очень кстати, так как это позволило нам позже обнаружить флаг над вторым складом, находившимся в 24 км от зимовки. Заночевали мы среди нагроможденных льдин, не дойдя всего лишь каких-нибудь полтора километра до склада.