При свете свечи я выглядела, наверное, ужасно — растрепанные волосы кое-как заплетены в косу, платье все перекручено.

— Передайте леди Маргарите, — начала я напрямик, — что в Тауэр необходимо поставить самых своих надежных людей на охрану моего сына Эдуарда, пока мы не сможем вывести его оттуда. И пусть леди Маргарита воспользуется и своим влиянием, и именем своего знатного супруга. Она должна обеспечить моим сыновьям надлежащую защиту, поскольку им грозит опасность. Ужасная опасность.

— Вы получили какие-то известия?

— Да. Кто-то упорно распространяет слухи, что мои мальчики мертвы.

Доктор не выразил ни малейшего удивления.

— Надеюсь, Господь этого не допустит, ваша милость, но, боюсь, это не просто слухи. Все происходит именно так, как и предупреждал нас герцог Бекингем. Он ведь не раз говорил, что лжекороль готов убить даже своих племянников ради трона.

Я отпрянула от доктора, но не резко, а осторожно — словно, протянув руку, заметила змею, гревшуюся на солнце именно в том месте, которого чуть не коснулась.

— Да, — отозвалась я и вдруг почувствовала страшную усталость. — Именно так. И в точности те же слова произнес человек, присланный герцогом.

Доктор перекрестился.

— Помилуй нас, Боже.

— И все же я верю, что преступление еще не совершено. И собираюсь предотвратить его.

Доктор кивнул, но все же ответил:

— Боюсь, мы можем опоздать, ваша милость. Боюсь, мы их уже потеряли… Ваша милость, я сочувствую вам от всего сердца…

— Благодарю за сочувствие, — ровным тоном прервала я.

Боль так пронзала мои виски, что я даже думать толком не могла. У меня было такое ощущение, будто я смотрю прямо в глаза ядовитой змее, и она тоже глаз с меня не сводит.

— Господь всемогущ, и я полагаю, что наше восстание уничтожит дядю, который может убить родных племянников. В борьбе с этим Иродом Бог будет на нашей стороне.

— Если это действительно сделал Ричард, — тихо заметила я.

Доктор Льюис глянул на меня так, словно мои слова потрясли его до глубины души, хотя он только что вполне спокойно рассуждал об убийстве двух невинных детей.

— Кто же еще способен на такое преступление? — запальчиво воскликнул он. — Кому еще это может быть выгодно? Кто казнил сэра Уильяма Гастингса, и вашего брата, и вашего сына? Кто является убийцей ваших близких и вашим злейшим врагом? Ваша милость, вам просто некого подозревать, кроме… этого человека!

Я вся дрожала, к глазам подступили слезы, они жгли мне глаза.

— Не знаю… — запинаясь, пробормотала я. — Просто я чувствую, что мой мальчик жив. Я бы сразу поняла, если б его убили. Мать всегда первой узнает о таких вещах. Спросите у леди Маргариты: узнала бы она, если б убили ее Генриха? Мать всегда знает. По крайней мере, хоть мой Ричард в полной безопасности.

Наживку доктор, разумеется, проглотил, и я заранее представляла, как он отреагирует на подобное заявление, — я успела заметить, каким шпионским интересом вспыхнули его масляные глаза.

— Вот как, неужели? — изумился он, явно надеясь на разъяснения.

Но я уже сказала достаточно.

— Слава богу, они оба в безопасности, — поправилась я. — Но ответьте: почему вы-то так уверены, что мои мальчики мертвы?

Доктор нежно коснулся моей руки.

— Мне не хотелось вас огорчать… Но мальчиков никто не видел с тех пор, как лжекороль покинул Лондон. Герцог Бекингем и леди Маргарита полагают, что Ричард приказал их убить еще до своего отъезда. Никто из нас ничего не мог сделать для их спасения. Ведь когда мы попытались взять Тауэр штурмом, ваши сыновья уже погибли.

Я выдернула из ласковых рук доктора свою руку и коснулась ладонью лба: голова у меня просто раскалывалась от боли. И это, к сожалению, не давало мне возможности мыслить достаточно ясно. Но я помнила: Лайонел вроде как слышал крики слуг насчет того, что мальчиков нужно увести в глубь Тауэра, когда одна лишь последняя дверь отделяла его от моего маленького Эдуарда. Впрочем, с чего бы доктору Льюису лгать мне?

— Разве для нашего дела не было бы лучше, если бы герцог Бекингем хранил молчание? — спросила я. — Мои друзья, члены моей семьи и многочисленные союзники собирают войска, чтобы вызволить принцев, а Бекингем тем временем твердит, что мальчиков уже нет в живых. Зачем моим людям выворачиваться наизнанку, если законный наследник престола мертв?

— Но ведь они все равно узнали бы об этом — раньше или позже, — умело уклонился от вопроса доктор Льюис. Слишком умело.

— И все-таки, — настаивала я, — зачем им узнавать об этом перед решающей схваткой?

— Все должны знать: этот приказ был отдан королем-самозванцем! — вскричал доктор. — Тогда вся вина падет на герцога Ричарда, и ваши люди поднимутся, мечтая ему отомстить.

Я никак не могла понять, почему, почему это так важно. Я просто чувствовала, что за всем этим стоит явная ложь, но ткнуть пальцем и показать, где она, эта ложь, пока не могла. Но была уверена: тут что-то не так!

— Но кто бы усомнился, что именно король Ричард велел их убить? Как вы его назвали? Убийца моих близких и мой злейший враг? Зачем же нам в такой ответственный момент вытаскивать на свет божий свои страхи и опасения и сбивать с толку наших людей?

— Никто бы, разумеется, в этом не усомнился, — согласился доктор. — Все было бы ясно: никто, кроме Ричарда, этого сделать не мог. Да и никто другой никакой выгоды от подобного преступления не получил бы.

Охваченная внезапным нетерпением, я вскочила на ноги, задела стол и уронила подсвечник.

— Я вас не понимаю!

Доктор Льюис поднял подсвечник, и пламя запрыгало, отбрасывая на его дружелюбное лицо жуткие тени. На мгновение мне показалось, что сейчас он именно такой, каким его увидела моя Сесилия, когда прибежала ко мне и сообщила, что у наших дверей стоит Смерть. От ужаса у меня перехватило дыхание. Я даже отступила на шаг, а доктор аккуратно поставил свечу и встал, как ему и подобало, поскольку я, вдовствующая королева, уже стояла перед ним.

— Вы можете идти, — добавила я без всякой связи с предыдущей фразой. — Простите, я очень расстроена. Просто не представляю, что и думать. Вы можете идти. Оставьте меня.

— Не дать ли вам снотворное — отвар или пилюлю? Это поможет вам уснуть. Мне очень жаль, что я так огорчил вас.

— Нет, теперь я и так непременно усну. Спасибо, что составили мне компанию. — Я перевела дыхание, отбросила с лица волосы. — И успокоили своими мудрыми словами. Нет, теперь я, право, пришла в себя.

Доктор был явно озадачен.

— Но я ничего особенного вам не сказал…

Я покачала головой. Я просто дождаться не могла, когда же он меня оставит.

— Вы разделили со мной мои тревоги, а это уже акт в высшей степени дружеский.