привязали Любу, разделись… Кстати, а почему её не раздели? По идее с этого должны были начать, но на ней одежда была целая. Непонятно. Ну хорошо, решили раздеться сами, а потом раздеть её. Но тогда, что они делали в большой комнате возле стола? Пили? Разделись, и пошли выпить, перед тем как заняться Любой? Хорошо, допустим. Но в этот момент случилась утечка газа и они, внезапно умерли

? Газ такой ядовитый? Нет, что-то здесь не то…

– Почему ты думаешь, что они её похитили, для того чтобы изнасиловать? Может быть, они хотели выяснить, кто поручил ей торговаться за Саврасова?

– А разделись тогда зачем? Да и привязана Люба была так, чтобы её удобно было насиловать. Руки и ноги у неё были растянуты верёвками в разные стороны.

– При этом одежда была на ней?

– Да, но задрать платьице и сорвать трусики – дело одной секунды.

– Хорошо, а кто тогда убил Карташевича сегодня, и зачем?

– Это правильный вопрос. – Елена потёрла переносицу. – Я думаю тот же, кто отдал приказ похитить Любу. И мне кажется дело в рисунке Саврасова.

– То есть?

– Что-то привлекло покупателя в нём помимо авторства и качества. За обычный рисунок, каким бы он ни был, в десять раз не переплачивают. А вот что могло быть в нём?

– Идея хорошая, но не реальная. Он же Любин. Никакой тайной истории связанной с этим рисунком нет, и не может быть.

– Это мы с тобой знаем, а преступник нет. И торговался именно за него. Возможно, у Карташевича искали именно рисунки Саврасова.

– Ого. А откуда они узнали, что он связан с Любой и рисунками?

– Воронина и рассказала, может её не насиловали, а запугали изнасилованием, и она всё рассказала.

– Чёрт, это могло быть. Так они и вышли на Семён Яковлевича. А почему до мастерской не добрались?

– Может быть, просто не успели. Нужно немедленно всё вывезти оттуда. Ты когда была там в последний раз?

– Сегодня утром.

– Всё цело?

– Да.

– Хорошо. А рисунки Любины там есть?

– Нет, они в галерее.

– Странно, до Семён Яковлевича добрались, а до галереи, пока нет. Значит, Воронина им про тебя не рассказала.

– А может, она ничего им не сказала, но у них есть её телефон. Её телефон ведь, ты так и не нашла? А, сим карта Карташевича была на него оформлена. Вот они и работают с её контактами из телефона.

– Точно. Сколько раз я ему говорила, чтобы пользовался чужими симками. Так, значит нам нужно немедленно выкинуть свои. – Елена тут же выключила телефон и поменяла в нём симку. Тоже самое сделала и Светлана. – Но это вопрос времени, рано или поздно они узнают, что Карташевич работал с тобой. Значит, нам нужно работать на опережение, и самим найти их первыми.

– Как? Мы даже не знаем с чем столкнулись.

– Не совсем так. Там был третий – Мизин. И он прячется. В конце концов, я доберусь до него, но это долго, и при условии, что он жив. – Она, опять задумалась. – Зато… зато… зато мы можем выманить их с помощью приманки.

– О чём ты?

– Раз их интересуют рисунки Ворониной-Саврасова, то на рисунок мы их и выманим. У нас ведь есть ещё с десяток подобных, готовых к продаже, вот и выставим на торги ещё один.

– Куда выставим?

– Здесь в России, например на Совкоме. У них аукционы идут каждый месяц, отнесу рисунок туда, а как только они разместят его в каталоге, и на сайте – сниму с продажи, но попрошу Карину, дать телефон тому, кого заинтересовал рисунок. И всё. Сами к нам придут.

– И она согласится?

– Она, да.

– Но она не главная в Совкоме, там директором Юрий Михайлович…

– Да-да Вахтин, я знаю, но он уже год, как живёт в Англии, и всей оперативной работой, занимается, как раз Карина. Ну, хорошо, заплатим 10% их комиссию от старта, и они будут довольны тоже.

– Это да, если заплатим 10 %, вопросов у них не возникнет. Но от этого затея с приманкой менее опасной не становится.

– Как обычно, но охотниками будем уже мы.

Теперь Халитова замолчала, обдумывая варианты.

– Как хочешь, но мне всё это не нравится, а особенно то, что мы опять попали в поле зрения ментов. Я приму меры, чтобы этой легавой, дали по башке сверху.

– Фэсбэшника своего подключишь? Не стоит, может оказаться тем случаем, когда лекарство хуже болезни. Я сама с ней разберусь, а для начала, проверю кто она такая, и какое уголовное дело она ведёт на самом деле.

– Давай, а я немедленно займусь переездом мастерской Семён Яковлевича.

Кабинет Рыкова, следующий день.

– Ну и что, опять тупик? – Задал риторический вопрос Рыков, после доклада Танич.

– Нет, почему? – Не согласилась она с ним. – Не тупик. У нас появился портрет предполагаемой убийцы. Более того, примерно понятно, где её нужно искать.

– Дааа? И где же?

– В Третьяковской галерее.

– Так и знал. – Не удержался Андрей. – Я сразу вам говорил, что в музеях работают одни маньяки. – Подумал секунду, и добавил. – Да и ходят туда тоже.

– Смотрите сами: Третьяковка входит в треугольник наших поисков, раз. Трое из шести, точно там были, и не по одному разу, это два. Внешность убийцы, совпадает с портретом Лопухиной, и это, тоже, не случайно. Налицо классический психопат-подражатель.

– А чему, или вернее, кому он подражает?

– Как бы шизофренически это не звучало, но похоже, что она подражает портрету Марии Лопухиной. – Татьяна насладилась изумлением генерала и его помощника, и продолжила. – Двести лет назад, этот портрет убил несколько десятков молодых одиноких девушек. Об этом ходят легенды, и об этом же, как будто, свидетельствуют исторические документы. Я не проверяла, действительно ли есть документальное подтверждение этих смертей, да нам это и не нужно. Для маньяка подражателя, тоже не нужны никакие документы, достаточно мифа. И классический пример этого – армия подражателей мифического Джека Потрошителя.

– Допустим, а как портрет убивал их?

– Примерно так же как и сейчас. Девушке достаточно было посмотреть на портрет Лопухиной, как она начинала чахнуть, и в скором времени умирала.

– Ну, это чушь, конечно, что портрет может кого-то убить. – Задумчиво отреагировал генерал. – А вот то, что и тогда существовал маньяк убийца, который прикрываясь портретом, убивал девушек, это возможно. Хорошо. – Он посмотрел на Танич. – Если, мы примем эту версию в качестве основной, то наша убийца, либо работает в Третьяковской галерее, либо часто там бывает и, при этом, похожа на портрет Лопухиной. Так?

– Так.

– А что делать