– Посылай парней, – перебил его напарник. – А этого, – он толкнул ногой русского, – в зиндан. Завтра с ним шариатский суд разберется. Басаев сказал, что всех наемников, обидевших чеченцев, будут строго судить. Чтобы видели жители – все по справедливости.

Денис, забравшись через выбитое окно в дом, вздохнул. Он оказался в школьном классе. Напротив нескольких покрытых пылью парт на стене висела покосившаяся доска. На ней что-то было написано. Он осторожно сдул толстый слой пыли и прочитал: «Ушли воевать. Будем бить гяуров. Собак неверных!»

На стене висела запыленная политическая карта СССР. Сквозь пыль было видно очерченную шариковой ручкой границу Чечни. Вышел из класса. В длинном коридоре валялись поломанные парты и столы. Увидел висевшую на верхних петлях дверь. Вошел. Судя по всему, это была учительская. Она была пуста, только в углу стоял шкафчик с выдранными дверцами и лежала толстая кипа географических карт. Стряхнув пыль, Денис расстелил их под окном и лег. Повозившись, закрыл глаза.

– Вот здесь побудем, – сказал вошедший в комнату, где на кровати лежал Илья, Исламбек. – Днем скажут, где тот, который нашел нас. Скорее всего кто-то увидел машину в городе и довел до дома. Сообщили кровникам. Хотя, я думаю, одному.

– Где Маша? – спросил Борис.

– С Маликой и Марият. Зачем тебе эта девчонка? Лишняя обуза. Тебе с раненым выходить придется, это тяжело, а ты и девчонку с собой таскаешь.

– А куда мне ее? – зло спросил Бабич. – Вашим отдать? Извини! – Увидев, как помрачнело лицо чеченца, махнул рукой. – Ты не похож…

– Это они не похожи на настоящих чеченцев, – перебил его Исламбек. – Я говорю, что с девочкой тебе будет тяжело.

– Понятное дело, – кивнул Бабич. – Но не могу же я ее бросить. Оставить здесь не с кем. Да и не получится. Видел, как она на меня смотрит? Не смогу я ее оставить. Конечно, как выйдем к русским, сразу кому-нибудь подкину. Но вывести ее из вашей свободной Ичкерии я обязан.

– Сегодня днем, – немного помолчав, сказал Исламбек, – я похороню Исмаила. И узнаю о тех троих. Кто-то из них в городе, и я, кажется, знаю кто, но нужно уточнить. Потом нанесем визит. Но одного ты не тронешь, он мой.

– Можешь всех на себя взять, – усмехнулся Борис. – В таких делах я не жадный.

Федеральные войска продолжают сжимать кольцо вокруг Грозного. Пограничники и ВДВ перекрывают границу с Грузией. Войска с боями продвигаются к Ведено, родине Шамиля Басаева. В Ведено находится его младший брат. Сам Басаев в интервью одной из западных телекомпаний заявил, что Ичкерия будет свободной и русская армия найдет на земле республики свой бесславный конец. Запад продолжает кампанию в поддержку Чечни. Гудермес освобожден полностью, проведена зачистка. Войска блокировали населенные пункты Гайты, Галдагана, Бачи-Юрт, Герменчук. В освобождении Аргуна действенную помощь войскам оказал созданный из местных жителей комитет двадцати семи. В освобожденных районах Чечни учителя получили зарплату. В некоторых населенных пунктах открыты школы. Восстанавливаются линии электропередачи. Эмиссары радикальной исламской группировки во многих странах продолжают вербовку наемников для Чечни…

– Русские? – нахмурился бородатый чеченец спортивного телосложения. – Значит, Исламбек. Это точно? – спросил он стоявшего у двери мускулистого чеченца с перевязанной головой.

– Арби, зачем мне тебя обманывать? Я же воюю на вашей стороне, – ответил тот. – Да, Исламбек мне кровник, но я не из тех, кто пытается…

– Где он сейчас? – перебил Арби.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Но, думаю, он обязательно придет ко мне.

– Хорошо. – Арби пристально вгляделся в лицо мускулистого. Шагнув вперед, отчетливо проговорил: – Если там не будет ни одного русского, я тебе сам отрежу голову.

– Ты считаешь меня трусом? – вспылил мускулистый. – Я не ищу защиты, а только хочу помочь вам…

– Я дам людей. Но запомни, что я сказал.

– Он уехал? – спросил Борис.

– Да, – вздохнула Малика. – Повез хоронить Исмаила.

– Это надолго? – Лежавший на кровати Илья поднял голову.

– Вернется к вечеру.

– Долго же они своих хоронят, – удивился Богатырь.

– Он заедет к своему знакомому, – объяснила она. – Узнает кое-что…

– Понятно, – буркнул Борис. – Надеюсь, сюда никто не заскочит? Вообще-то он сказал, что Гуча из них. И это не очень успокаивает.

– Что? – прищурился Богатырь. – Хозяин…

– Как сказал Исламбек, он воюет за деньги, – перебил Бабич.

– Так понятное дело, – кивнул Богатырь. – Кто за просто так башку подставлять под пули будет? Здесь наемники со всего света. Думаешь, они все в Аллаха ваххабитского верят? – насмешливо спросил он. – Хрен на рыло! Просто стрелять умеют, а дома семья голодная. Вот и едут сюда из Турции и Афганистана. Русских и хохлов я не понимаю: как ты можешь стрелять в того, с кем когда-то кусок хлеба делил? Да и вообще об этих даже говорить неохота.

– По-моему, другие не лучше, – сказал Бабич. – Но Исламбек уверен в этом Гуче. Посмотрим, что за фрукт и с чем его кушают.

– Но если духи нагрянут, – предупредил Богатырь, – то я не боеспособен. Ты мне парочку «лимонок» дай. Я свой НЗ израсходовал, когда отрывался. Перед тем как в реку сигануть, швырнул.

– Калмыка бы найти, – вздохнул Илья.

Борис шлепнул себя по носу. Илья, покосившись на него, вздохнул.

– Как Маша? – спросил он Малику.

– Нормально, – улыбнулась та. – Играет. Она плюшевого мишку с собой из того дома забрала. Видно, что соскучилась по игрушкам.

– Как живут здесь!.. – Богатырь покачал головой. – Марият рассказывала, что прямо из квартир детей забирали. Как правило, русских.

– А какого черта не ушли в девяносто шестом, – спросил Борис, – эти русские?

– А ты бы бросил квартиру, вещи? – посмотрела на него Малика. – Ведь не один год здесь жили. К тому же никто не думал, что войска уйдут. Не добили дудаевцев в девяносто шестом году, а теперь…

– Все-все, – улыбнулся Борис, – убедила. А сейчас уходят или нет? – как-то безразлично, не ожидая ответа, спросил он. Малика и Илья поняли это.

– Я что-нибудь поесть приготовлю, – сказала она и вышла.

– Пожрать, оно, конечно, не помешает, – оставаясь верным себе, подмигнул Богатырь. – Как отсюда выберусь, – мечтательно проговорил он, – картошки от пуза нажрусь, соскучился. А эти твои супы быстрого реагирования, – он поморщился, – видеть не могу. А у Исламбека в основном такие. Мужик в пище не особо разборчив.

– Эти супы поддерживают всех нас, – усмехнулся Борис, – и не требуют особых условий хранения, готовятся быстро. Я, например, об овощах мечтаю, – вздохнул он. – Салатик бы сейчас! Огурцы, помидоры. Дато, мой хороший знакомый в Москве, крутой мужик, раз приготовил, видать, по-грузински, – пальчики оближешь.