– Фу, не трогай ее голыми руками!

Голова Дона повернулась под неестественным углом, он пытался определить источник шума. Кричала девочка лет десяти, отбегая от мальчика, которому было примерно столько же лет.

Джастин Блэк.

– У тебя бородавки будут! – вопила девочка, отчаянно пытаясь увернуться от жабы, которую Джастин держал на вытянутых руках.

– Не будут, – отозвался Джастин. – Брат сказал, что от жаб бывает герпес.

– А что это такое? – простодушно спросила девочка.

– Понятия не имею. Почему бы тебе не спросить у жабы? – Джастин ткнул в нее жабой, но та выскользнула у него из рук и нырнула в грязь у кромки воды. – Ну вот, из-за тебя я ее упустил!

Он полез в воду, чтобы найти жабу, но кто-то опередил его. Дон вытащил жабу из мутной воды, держа ее так аккуратно, будто она могла сломаться.

– Ты не упустил ее, мальчик мой, – мягко проговорил он.

Джастин растерянно отступил назад:

– Папа?

– Нет, Джастин, не совсем.

Жаба громко квакнула. Дети вздрогнули, а Дон нахмурился.

– Мама сказала, что ты не приедешь. Что полиция тебя не отпустит.

– Мальчик мой, то был прежний я. Теперь всё по-другому. – Дон протянул ему жабу, пытаясь подманить поближе. – Ты же любишь жаб, правда?

* * *

Мысли путались… Куда делся этот парень? Может, стоит позвать копов? И как он, черт побери, умудрился так резко оторваться? Калеб бросился бежать, громко топоча по тропинке, спотыкаясь на неровной земле и чувствуя, как подкрадывается паника. Потом под ноги ему попал камень, и Калеб скатился по склону и ударился о дерево.

– Проклятье! – простонал он. От боли, пронзившей всё тело, на глазах выступили слезы.

Щурясь, он с трудом сел и уставился на ногу. Штаны были разорваны, на бедре проступила струйка крови.

«Вот дерьмо!»

Он поднялся на ноги, сделал шаг и упал.

«Господи, я не могу стоять. А вдруг она сломана?»

Его рассудок помутился от страха. От страха перед тем, что может случиться с детьми у озера. И что будет, когда начальник узнает о его невнимательности? И вдруг он медленно истечет кровью в лесу и никто его не найдет?

«Черт, да успокойся ты, – подумал он. – Не всё так плохо. Даже кровотечения почти нет».

Он снова попытался встать и даже умудрился сделать, хромая, несколько шагов, а потом услышал это.

Душераздирающий крик Джастина Блэка.

«Я чувствую, – думал Дин. – Небо падает».

Ощущение было не новым. Небо давило на Дина Винчестера с тех пор, как ему исполнилось четыре года. Единственная разница состояла в том, что этот раз с большой долей вероятности мог оказаться последним.

«Неужели всё закончится именно здесь? Апокалипсис начнется на задворках этой дыры?»

Дин устало вздохнул. Он гнал «Импалу» по проселочной дороге номер 6. По обе стороны не было ничего, кроме кукурузных полей, скота, ферм и фермеров – та самая Америка, которую защищали Дин и его брат Сэм. На мгновение воображение Дина разыгралось, и облака на горизонте превратились в столбы дыма, вздымающиеся над невидимыми языками пламени. Подгнившие деревянные балки старого амбара оказались последними оставшимися в живых людьми. Дин тряхнул головой, и облака снова стали облаками, а амбар – просто амбаром.

Вот уже несколько месяцев Дин и Сэм не прекращали самоубийственную миссию, которая должна была положить конец всем самоубийственным миссиям: они собирались найти и убить дьявола. И хотя задача казалась непосильной, братья понимали, что сделать это смогут только они. Ведь именно по их вине Люцифер теперь разгуливает по земле.

Точнее, по вине Сэма.

Дин загнал эту мысль в самые темные уголки сознания. Ничего хорошего не выйдет, если всё время об этом думать. Его младший брат, которого Дин, можно сказать, вырастил в одиночку, после того как их мать умерла, взломал Последнюю Печать. Сэм убил Лилит, и так, сам того не зная, случайно взломал Последнюю Печать и выпустил Сатану из клетки. А теперь, спустя почти год, они ни на йоту не приблизились к тому, чтобы водворить его обратно.

Но и это еще было не самым худшим. Оказалось, что освобождение Сатаны подстроили ангелы, которые, вообще-то, должны защищать человечество.

– Они хотели, чтобы ты взломал печать, – объяснял Дин брату вскоре после освобождения Люцифера. – Им надоело торчать на Небесах. Теперь, когда Сатана на свободе, они устроят призовой забег, и победитель получит Землю.

У ангелов уже имелся план. Если верить крылатым ублюдкам, победить Люцифера можно только одним способом: если Дин станет сосудом архангела Михаила, самого могущественного оружия в арсенале Небес. Они даже дали Дину пафосное имя – Меч Михаила. Дин сопротивлялся этой затее изо всех сил. Битва между Михаилом и Люцифером была чревата небольшим побочным эффектом – гибелью половины Земли. «Клизма планетарного масштаба», как выразился Захария. Придурок.

Роль сосуда Люцифера была оставлена за Сэмом.

«Кому-то наверху симметрия кажется забавной», – подумал Дин.

Михаил и Люцифер были братьями, один из них шел по отцовским стопам, а второй… Что ж, Люцифер, прямо как Сэм, всегда искал собственный путь.

Но было кое-что еще, чего не могли контролировать ни Небеса, ни Ад, – человеческая воля. Оказавшись на Земле, ангелы – и праведные, и падшие – могли вселиться в человека только с его согласия. Если Дин и Сэм не скажут «да» Михаилу и Люциферу, битва не состоится. Архангелам придется слоняться в других, не предназначенных для них телах, разрывая их на части, и ждать, пока Винчестеры не согласятся с политикой партии.

Братья Винчестеры не собирались сражаться друг с другом. Нужен был иной выход.

Но каждый раз, когда они думали, что Люцифер у них в руках, удача поворачивалась к ним спиной. Они испробовали старый добрый метод – открытое нападение – и попытались просто убить его. Сначала из кольта, настолько мощного, что из него, говорили, можно убить кого угодно, но противник отделался небольшой головной болью. У них был убивающий демонов кинжал Руби, но против архангела он тоже оказался бесполезен. Остался последний шанс – неожиданное нападение. Задача не из легких.

– Сверни направо, на «Дорогу Лагеря Дакоты», – подсказал Сэм.

– Да ну? И как это я не сообразил, – огрызнулся Дин, – особенно учитывая, что мы как раз в лагерь и едем.

В последнее время Сэм его раздражал. Если честно, его вообще всё раздражало. Бесконечные часы, проведенные в дороге, – и никакого толка. Дин уже начал сомневаться, что они выиграют эту войну.

«Нельзя сражаться с тем, чего не можешь найти», – думал он.

А еще он сомневался в своей роли в надвигающейся битве.